Мои галлюциногенные ночи: что такое сонный паралич и можно ли им управлять

Сонный паралич хоть раз испытывали 6% людей: они просыпаются, но не могут пошевелиться и видят галлюцинации, с которыми, кажется, ничего нельзя поделать. Шотландская писательница Карен Эмсли научилась управлять этим состоянием — в здравом уме она «выходит из тела», парит в воздухе и пролетает сквозь стены. Она рассказала о своем опыте и эволюции самого понятия — от злых духов, которые связывают человека во сне, до новейших нейробиологических теорий. T&P перевели материал, опубликованный на Aeon.

Я лежу в своей постели. Если вы сейчас войдете в комнату, вам покажется, что я сплю. Мои веки с виду закрыты, но на самом деле они еле заметно дрожат. Только ими я сейчас и могу пошевелить. Я нахожусь в сознании, но не могу окликнуть вас: тело полностью оцепенело и не слушается.

*Фаза быстрого сна, БДГ-фаза («быстрые движения глаз», от англ. REM — rapid eye movement) характеризуется повышенной активностью головного мозга. Одним из признаков этой фазы являются быстрые движения глазных яблок.

Мы все бываем парализованы, когда наш мозг находится в фазе быстрого сна (или БДГ-фазе)* — на этой стадии возникают сновидения. Если мы не будем обездвижены в этот момент, мы начнем действовать соответственно событиям во сне, подвергая опасности как самих себя, так и спящих рядом партнеров. Но иногда, если мы нарушаем режим сна или очень сильно устаем, все идет наперекосяк: мы просыпаемся и находимся в сознании, но БДГ-фаза продолжается. Тело неподвижно, а предельно встревоженный мозг при этом взрывается яркими картинами сновидений. Феномен такого пробуждения во время фазы быстрого сна называется «сонный паралич».

Личный опыт пребывания в этом состоянии может быть ужасающим. Запертые в парализованном теле, вы можете слышать, что в ваш дом пробрались злоумышленники, или чувствовать, как что-то очень тяжелое давит на грудь, выжимая воздух из ваших легких. Из-за галлюцинаций чувственные ощущения начинают буквально перекрикивать друг друга: тут и зловещие голоса, и сверхъестественные существа, и странные световые эффекты. Может казаться, будто к вам прикасаются, куда-то волокут или стаскивают с вас одеяло, а вы бессильны этому препятствовать.

Я познакомилась с этими пугающими ощущениями еще в детстве, но намного позже поняла, что не одинока: вместе со мной подобное испытывают как минимум 6% населения планеты, а первые описания таких явлений появились более тысячи лет назад. Тогда, правда, это классифицировали как общение с демонами сладострастия, мифическими чудовищами или призраками. С точки зрения культурного контекста сообщения о таких «встречах» могут серьезно различаться, но фактура и биологические детали их роднят. В сказках Ньюфаундленда встречается легенда о Старой Ведьме — отвратительной колдунье, которая придавливает спящего, садясь ему на грудь. Из японского фольклора пришло понятие «канашибари» — оно обозначает незавидную участь проклятых людей, которых с помощью черной магии связали во сне злые духи. Героиня древнескандинавских мифов Мара — злокозненный фантом, который седлает тело спящего человека и пытается задушить; а от слова mara произошло английское nightmare (ночной кошмар). Истории о похищении инопланетянами и встречах с пришельцами тоже, вероятно, связаны с эффектами сонного паралича.

Еще с подростковых лет я время от времени замечала темные фигуры в углу своей спальни, а просыпаясь, могла увидеть рядом с кроватью весьма странных существ — ухмыляющихся вампиров или просто молчаливых наблюдателей. Иногда я чувствовала, как кто-то хватает меня за руку, как грудную клетку стискивает под тяжестью неведомого чудища, как мое тело изгибается и вращается в пространстве. Я слышала жужжание, звон, свист и даже непристойности, которые кто-то шептал мне на ухо. Если в этот момент был включен телевизор или радио, я могла отчетливо слышать передачу и, когда паралич отпускал меня, легко пересказывала услышанное. Если кто-то входил в комнату, раздавался звук дверного звонка, лаяла собака или (как действительно однажды произошло) отключали электричество, я полностью это осознавала. Я пыталась закричать, поднять веки, отчаянно старалась прийти в себя, но оставалась совершенно неподвижна.

Все эти малоприятные артефакты, которые сонный паралич предоставляет в избытке, не раз порождали сюжеты для страшилок и триллеров. Как давний «пациент» я разделяю такую точку зрения. Но как писатель и кинорежиссер я вижу это под другим углом. Помимо острого ужаса, сонный паралич приносит и другие ощущения — например, открывает путь к захватывающим, необыкновенным и, несмотря ни на что, довольно приятным измененным состояниям сознания. Одно из таких — состояние осознанного сновидения. Пребывая в нем, вы можете управлять своими снами, путешествовать по самым невероятным местам и общаться с нереальными существами, которых создал ваш собственный разум. Также экстраординарные впечатления приносит опыт внетелесного переживания (ВТП) — осознаваемое ощущение отделения от физического тела и свободного перемещения в воздухе, вплоть до прохождения сквозь стены и окружающие предметы. Часто во время такого «выхода из тела» можно посмотреть вниз и увидеть себя самого со стороны.

Биологические предпосылки сонного паралича в последнее время перестают быть загадкой. Например, японский психолог Казухико Фукуда из частного университета Эдогава открыл, что в процессе, вероятно, участвует миндалевидное тело — область головного мозга, которая передает сигналы об опасности от внешних угроз и активирует нашу первобытную реакцию «бей или беги». Пробуждение в состоянии паралича создает угрозу, но в то же время мы не можем на нее отреагировать. Миндалина пребывает в состоянии гиперактивности, и физиологические признаки фазы быстрого сна вторгаются в уже проснувшееся сознание. В итоге мы застреваем в состоянии безумного ужаса и продолжаем спать наяву, лицом к лицу с нашими глубинными страхами.

В 2012 году Патрисия Брукс и Джон Пивер, нейробиологи из Университета Торонто, описали физиологический процесс, который стоит за измененным состоянием сознания. Во время фазы быстрого сна рецепторы ГАМК (А) и ГАМК (B), которые контролируют мышечный тонус тела, взаимодействуют с аминокислотой под названием «глицин» и отключают всю мотонейронную активность в наших произвольно сокращающихся мышцах. В норме они успевают включить моторику обратно до того, как мы проснемся. Но иногда мы можем очнуться в БДГ-фазе, и тогда коктейль из ГАМК и глицина держит нас мертвой хваткой — в результате мы впадаем в панику, продолжая видеть сны наяву.

Я могла проплывать из спальни в гостиную сквозь стены, входить и выходить из дома, не открывая дверь

Одно из самых глубоких исследований в этой области провел Хорхе Конеса-Севилья — специалист по нейрокогнитивной психологии и художник-шаман из Орегона, который сам регулярно сталкивается с сонным параличом. Именно его пример помог мне преодолеть чудовищный страх. В своей книге «Борьба с призраками» («Wrestling With Ghosts», 2004) он демонстрирует нестандартный подход к теме, объясняя явление сонного паралича с научно-исследовательской точки зрения, но не скрывая при этом своего личного любопытства.

Благодаря Конесе-Севилье я осознала, что у людей, подверженных сонному параличу, есть уникальная возможность осознанно видеть сны, и стоит только захотеть — она может превратиться в полноценный контроль над сновидениями. Это логично, ведь и осознанные сновидения, и сонный паралич считаются так называемыми пограничными состояниями. Однако, по мнению психолога Джеймса Чейна из Университета Ватерлоо (Канада), все же есть серьезные отличия. «Во время осознанного сновидения трезвая осмысленность, свойственная бодрствованию, проникает в ваш сон. А во время сонного паралича все наоборот: образность, свойственная самым ярким сновидениям, вторгается в сознание бодрствующего человека».

Конеса-Севилья разработал специфическую очень четкую методику, позволяющую свободно переходить из одного пограничного состояния в другое. Как и любой человек, подверженный сонному параличу, я время от времени проваливалась в состояние осознанного сновидения, но не понимала толком, как именно это происходит. Не понимала я и того, что могу сама инициировать этот переход. «Борьба с призраками» объяснила, как это сделать, а также заставила меня задуматься о том, что подверженность сонному параличу можно воспринимать не только как проклятие, но и как великий дар.

Система Конесы-Севильи под названием SPS (Sleep Paralysis Signalling) предназначена для того, чтобы использовать самосознание для перехода от одного пограничного состояния к другому, от кошмара к удовольствию. Система учит фокусировать внимание на определенных частях тела, представлять себя вращающимся в пространстве, а также применять навыки медитации, осознанного дыхания и расслабления, чтобы успешно справиться со страхом, вызванным параличом. Используя эту методику, я могу по своей воле перейти от пугающего бодрствования к управляемому сновидению, оставив активной лишь малую часть сознания, достаточную для того, чтобы влиять на происходящее во сне.

На самом деле перейти от состояния сонного паралича к осознанному сновидению — серьезное достижение. Если тебя оседлало привидение, сохранять здравый рассудок довольно сложно. Я редко могу зафиксировать точный момент, когда спокойная осознанность сменяет страх, но если это происходит, меня тут же уносит в мир сюрреалистических пейзажей и насыщенных красок.

Я часто возвращаюсь в одни и те же места, в пространства, которые сама создаю. Среди них есть портовый город со сложным рисунком улиц, изысканными зданиями, бассейнами и системой подземных сооружений. Белый, синий, желтый и зеленый цвета там гораздо ярче, чем когда-либо виденные мною в реальности. Есть еще невероятные природные ландшафты — например, прибрежная полоса с отвесными скалами, окруженная густыми лесами. Я знаю эти места как свои пять пальцев, могу легко нарисовать их подробные карты. Каждый раз я могу выбирать, куда отправиться. Могу выбирать, буду я передвигаться пешком или полечу по воздуху. Эти миры населены людьми, и будь то мои знакомые или вымышленные герои, ныне живущие или умершие, я могу с ними поговорить. Во время таких сновидений я все четко осознаю.

Часто в таких снах я испытываю ощущения полета, свободного плавания или резкого перемещения в пространстве. Но иногда я чувствую кое-что другое — этому состоянию свойственны ощущения и полета, и парения, но все же оно ими не исчерпывается. Если в осознанном сновидении я ощущаю себя как цельное существо и свободно передвигаюсь в воображаемом пространстве, то во время этих «других» переживаний я чувствую, что физически скручиваюсь или изгибаюсь, стою на ногах, ощущаю себя отдельно от тела и при этом нахожусь в той же обстановке, в которой заснула. В правдоподобности эти ощущения ничуть не уступают реальным, при этом я остаюсь в сознании. Как я теперь уже знаю, это одна из форм внетелесного переживания (ВТП).

Оглянувшись назад, я поняла, что первый опыт внетелесного переживания получила очень рано. В одном из детских воспоминаний я лежу как бы над и под кроватью одновременно. Позже я форсировала возникновение таких ощущений прямо в состоянии паралича, просто от страха остаться в этом оцепенении. Если я кричу, думала я, но не издаю ни звука, если чувствую прикосновения, хотя меня никто не трогал, если я шевелю рукой, но она неподвижна, это значит, что мозг каким-то образом подает телу самостоятельные сигналы о движениях и ощущениях. А что, если мозг даст этому невесомому телу команду отделиться от тела парализованного? И в конце концов у меня получилось — во всяком случае, в моем воображении.

Поначалу я слышала странные звуки, громкое гудение и свист. Иногда я чувствовала, что кто-то высасывает мозг прямо через макушку или тянет мое тело назад на огромной скорости. Я паниковала и тщетно пыталась побороть эти ощущения, но каждое такое испытание прибавляло мне немного смелости. Постепенно я научилась пережидать эти пугающие моменты и обнаружила, что им на смену приходит приятное чувство легкости, абсолютной отдельности от собственного тела.

В этом состоянии я могла увидеть альтернативную версию своей спальни. На гладкой дощатой двери оказывалась замечательная яркая роспись; деревья в саду тоже отличались от реальных: иногда они были других видов, иногда — другого размера, гораздо крупнее обычных. В одних случаях мне приходилось буквально перетаскивать себя с места на место, а в других я была легче пушинки и перемещалась свободно.

Во время одного из этих внетелесных опытов я задумалась: что будет, если я попробую пройти сквозь закрытую дверь спальни или даже через массивную входную? Оказалось, что это не проблема. Я начала забавляться с этими ощущениями, проплывать из спальни в гостиную сквозь стены, входить и выходить из дома, не открывая дверь. Мне очень нравилось кружить таким образом дома и по двору.

Осознанные сны и внетелесные переживания захватывают меня еще больше, так как теперь я могу по своей воле управлять ощущениями, а небольшой испуг их только обостряет

Я знаю, что с биологической и химической точки зрения разум и тело существуют в тесном единстве. И все-таки мои галлюциногенные ночи доказывали обратное. Что это за часть моего «Я», которая, судя по всему, совершенно свободна от законов физики и даже границ моего тела? Помню, что я была очень встревожена после разговора с одним знакомым: он посоветовал лишний раз не покидать свою «оболочку», так как в мое отсутствие в него может вселиться какая-нибудь другая бродячая душа. Но тревога утихла после многочисленных бесед со специалистами. Нейробиология заворожила меня и помогла освободиться от суеверных страхов.

Как мне удалось выяснить, физическое ощущение собственного «Я», перемещающегося согласно законам гравитации, состоит из комплекса чувственных вводных, таких как положение в пространстве, ощущение баланса и движения, визуальные подсказки зрения. Все эти вестибулярные данные поступают из разных нейросетей, расположенных в разных отделах головного мозга. А сбор и обработка происходят в височно-теменном узле — переходной области мозга, которая расположена на пересечении височной и теменной долей коры больших полушарий. Когда мы бодрствуем, височно-теменной узел находится в состоянии высокой активности, обрабатывает информацию последовательно и эффективно. Однако когда мы спим и видим сон, вестибулярные ощущения не приходят извне, а возникают внутри самого мозга.

Во время фазы быстрого сна это иногда приводит к нашим чудесным полетам. Но эти же ощущения могут возникнуть во время сонного паралича, что и заставляет нас «выходить из тела». Причина — в когнитивном диссонансе: находясь в БДГ-фазе, мы получаем вестибулярную информацию, которую мозг генерирует самостоятельно, но бодрствующее сознание при этом рапортует о вестибулярных ощущениях в реальности. И те и другие данные поступают в височно-теменной узел. Как утверждает Джеймс Чейн, во время сонного паралича мозг пытается урегулировать конфликт «между движением и неподвижностью, между одновременным парением в воздухе и лежанием на кровати». Пытаясь обработать эту противоречивую информацию, мозг приходит к выводу, что «некое сверхъестественное „Я“отделилось от физической оболочки». Именно это часто и называют опытом внетелесного переживания.

Такую точку зрения разделяет и Олаф Бланке, профессор неврологии из Университетской клиники Женевы, чьи работы за последние 10 лет помогли совершить прорыв в исследовании сонного паралича. Бланке продемонстрировал, что в ответ на искусственную стимуляцию электрическим током мозг генерирует вестибулярное ощущение и передает его в височно-теменной узел, в точности повторяя характерный для БДГ-фазы паттерн. В результате человек утрачивает чувство зафиксированности в собственном теле и описывает ощущение отделенности от него. Также следует особо отметить расположение височно-теменного узла — чуть выше ушей и прямо за ними, ближе к затылку. Возможно, этим обусловлена иллюзия присутствия какого-то существа, стоящего за спиной или просто вне зоны видимости, которую многие описывают как один из эффектов сонного паралича.

Наверное, кто-то думает, что научные объяснения таких явлений, как сонный паралич, осознанные сновидения и «выход из тела», мешают получению ярких впечатлений. Но лично для меня наука сделала этот опыт более насыщенным. Осознанные сны и внетелесные переживания захватывают меня еще больше, так как теперь я могу по своей воле управлять ощущениями, а небольшой испуг их только обостряет. По сей день я испытываю страх, когда просыпаюсь в парализованном состоянии. В конце концов, мое миндалевидное тело продолжает сигналить: «ОПАСНОСТЬ! ОПАСНОСТЬ!» Но обретенное понимание этих процессов помогает мне преодолеть ужас и воспользоваться своим включенным сознанием, чтобы исследовать измененные состояния. Переход из одного в другое иногда ускользает от моего внимания, но чем больше я узнаю о том, что происходит внутри моего мозга, тем лучше я могу это контролировать и тем интереснее становится опыт, который я получаю.

Я снова лежу в своей постели. Если вы сейчас войдете в комнату, вам покажется, что я сплю. Но это не так: на самом деле я бодрствую и парю в воздухе, путешествую по фантастическим пейзажам из моих самых ярких снов.

А если вы сами когда-нибудь проснетесь и не сможете пошевелиться, постарайтесь не паниковать. Напомните себе, что вы оказались на пороге сказочного мира, причудливой потайной страны, где физиология фазы быстрого сна любезно предоставит вашему бодрствующему сознанию целую игротеку.