«Написать книгу может любой грамотный человек»: редактор Юлия Качалкина о том, как стать автором

Выпустить книгу хочется многим, но не все на это осмеливаются. Как преодолеть боязнь белого листа, составить план романа и найти своего издателя? Шеф-редактор современной российской прозы издательства «РИПОЛ классик» Юлия Качалкина рассказала T&P о том, как написать книгу.

— Сейчас авторами книг становятся не только писатели, но и бизнесмены, ученые, блогеры. Так кто же может написать книгу?

— Я уверена, что в наше время написать книгу может почти любой мало-мальски грамотный человек, а вот «стать автором» — отнюдь не так просто. Мы живем в эпоху диверсификации понятия «книга»: постепенно, хотя и довольно медленно (при российском специфическом менталитете, наделяющем книгу сакральными функциями) книга перестает быть предметом культа и обряда. Помните, в школе (я это еще застала в конце восьмидесятых) учили английский и запоминали наизусть стишок: «And never turn a book/ upon its clear face». Никогда не клади раскрытую книгу «лицом» вниз, — испачкается. «Мой руки перед тем, как взять книгу в руки», «не ешь над книгой», «не загибай страницы» — чтобы запомнить место, где остановился… и так далее.

К книге нужно было подходить очень целомудренно, она была призвана — любая — служить десятилетиями, если не дольше. Соответственно, и автором такой «долгоиграющей» книги мог быть не каждый, а только прошедший отбор разных институций человек. Но сегодня все несколько иначе. Зачастую книга выполняет функцию подробного руководства по какому-либо предмету, сами производители нередко рекомендуют взять ее в дорогу, прочесть и выбросить, чтобы купить следующую. А в некоторых книгах даже можно писать! Там оставлены свободные страницы, — как, например, в книге «Прогулки по Питеру для творческих личностей» Яны Франк (мне ее недавно подарили). Половина книги там — рассказы о Питере и его достопримечательностях, а половина отведена под записи читателя. Мне такое сложно понять и принять, но это есть, и этого много.

То есть сегодня книга — это то, что нужно использовать и, возможно, без сожаления расстаться с этим. И писатель в данном случае уподобляется журналисту, поставленному на службу злобе дня. Но тем достойнее и сложнее стать автором настоящей книги, которую выберут, полюбят и будут хранить из поколения в поколение.

— Допустим, идея возникла, и силы есть. С чего начать?

— Начать с чистого листа. С преодоления страха чистого листа. И с тренировки: приучать себя к ежедневному ритмичному труду, от которого перестанет хватать времени на что-то, что ты, возможно, очень любишь; от которого будет периодически гореть спина и болеть голова, а также — глаза. И не терять из виду горизонт событий — всегда помнить, зачем и для кого (чего) ты в это ввязался.

Важно, если хочешь не просто написать, но еще и издаться, почитать хотя бы по верхам ассортимент нескольких издательств, понять, что и как (и, опять же, зачем) они издают. Узнать, какие, кроме тебя, на свете есть современные писатели, выбрать себе «полку» — тех авторов, с которыми ты, в идеале, будешь стоять на одной полке.

И очень сильно хотеть добиться цели. Целью может быть и самореализация, и высокие гонорары, и тиражи… у каждого цель своя. Но хотеть нужно постоянно и искренне, без этого горения ничего не получится.

— Сколько времени занимает написание книги?

— Очень по-разному. Можно написать роман в 10 авторских листов (стандартный объем) за месяц (это вполне реально, у моих авторов был такой опыт). Можно писать одну вещь лет пять, можно — всю жизнь. Опять же, важно сразу понимать, зачем и для кого ты это делаешь. Если для вечности, и не ждешь прижизненного прочтения и внимания публики, то пиши всю жизнь, если повезет, — опубликуют потомки или друзья. Если же хочешь отклика и взаимного обогащения от общения с читателем, то нужно быть шустрее, иначе читателя не успеешь привлечь.

На моей редакторской памяти оптимальным сроком написания романа был срок от трех до пяти лет. Это — для текста с хорошей «подкладкой», которая вместит в себя все вторые и третьи смыслы. После таких романов остается след в сознании читателя, они не проходят просто так.

— И как же структурировать свое время во время работы?

— Я могу поделиться собственным, правда, переводческим опытом. Я перевожу иностранные романы на русский (романы Келли Тейлор), это беллетристика, но — художественный текст. И при этом я не фрилансер, то есть, у меня постоянная занятость от восьми часов в сутки. Нужно выделять себе фрагмент на каждый день — например 10 или 15 страниц. И говорить себе: я должен сегодня перевести (написать) 10-15 страниц, если я этого не сделаю, я не поощрю себя тем-то и тем-то (у каждого свой кнут и свой пряник). Моим «пряником» была вкусная еда и хорошая косметика. Не переведешь за неделю 60 страниц, не видать тебе новой помады.

Это, вы будете смеяться, работает. Кто-то скажет (я предчувствую): «Вот блондинка!». Но, поверьте, лучше быть дисциплинированной блондинкой с поощрением в виде новой губной помады и готовым через четыре месяца полноценным текстом, чем оказаться кем-то очень альтернативным блондинке, плыть по течению и не справляться с самим собой, никогда даже себе не умея ответить, когда же у тебя будет текст.

— А книге нужен план? Как составить план книги?

— Понаблюдав за своими авторами, могу сказать, что план — дело относительное. Конечно, нужно сделать синопсис (краткий пересказ сюжета), записывать своих героев (чтобы по ходу работы не путать их имена) и — вот он важный момент! — придумать и написать, пусть вчерне, финал, именно пока ты находишься в энергичном состоянии старта. Тогда финал получается очень активным, он держит все произведение, как будто вы зацепились за борт судна, и скоро вас поднимут на палубу из бушующего моря. Написав финал, чувствуешь напряжение сюжета, и это дает драйв всей работе.

— Если человек все же хочет сотрудничать с издательством, каким будет его алгоритм действий: сначала писать, а после идти к издателю, — или наоборот?

— Сегодня бывает по-разному: иногда человек приходит с готовым текстом, его читают, с писателем общаются, идет процесс притирки писателя к издателю, в результате чего в идеале выходит тираж книги. Но часто случается и так, что приходит (или его приводит агент) писатель с портфолио тем и демонстрационным текстом (такой текст показывает, на что он способен), чтобы обговорить с издателем задачу под «проект». Например, издатель точно знает, что ему нужно три любовных романа на следующий год, при этом он даже приблизительно знает, какие там должны быть подняты проблемы и какие выведены образы. Однако издателю нужна творческая составляющая писателя, который все это сможет воплотить в произведении.

И они договариваются — писатель и издатель. Работают по графику, готовят серию. К этому можно относиться с разной степенью приятия или неприятия, но нельзя это игнорировать: так тоже работают и работают успешно.

— Какие книги любят издатели?

— Читать? Ох, сложный вопрос. Могу судить по себе: любят деструктивные. Интересно читать вещь, в которой искусно сломан жанр, нарушен какой-то канон, произведено смещение, — тогда это цепляет уставший глаз, это заставляет высечь новый смысл.

Профессионально издатели любят те книги, которые позволяют их бизнесу быть прибыльным или хотя бы безубыточным. И очень часто издатель издает совсем не то, что любит читать сам как читатель, — он вынужден ориентироваться на тех, кто голосует рублем в книжных магазинах. Но важно всегда соблюдать баланс и не терять лицо: издал массовый тираж какого-нибудь детектива или триллера — издай следом книгу хороших стихов или важный научный труд, одно должно поддерживать другое.

— Какие заявки авторов издатели выбрасывают сразу?

— Обычно многое становится понятно по стилю письма в редакцию. Если писатель с порога заявляет, что с помощью его книги можно спасти мир от глобальной катастрофы, лучше с ним дела не иметь: все равно вы его подведете, и мир окажется в полном неприличии из-за какой-нибудь вашей издательской недоработки. Сложно брать в работу тексты, объем которых превышает сорок авторских листов, — гигантомания издателями не приветствуется. Представьте себе книгу гигантской толщины, у нее будет огромная себестоимость — и как следствие, огромная отпускная цена, которая породит не менее огромную розничную цену. Какой магазин рискнет таким торговать?

Рукописи, написанные от руки, сегодня тоже не в фаворе: если ты считаешь себя писателем, значит, тебе жить в современном мире и по его правилам, а, значит, пользоваться компьютером со всеми вытекающими отсюда последствиями: файлами Word, электронной почтой, Google-диском и прочим.

Редактор вряд ли отреагирует положительно, если в заявке будут какие-то пренебрежительные выражения в адрес издательства и других писателей, — не стоит никого высмеивать и ругать, собираясь плыть с ними в одной лодке. И не стоит в заявке приглашать редактора в кафе или ресторан, собираясь там его обаять и привлечь на свою сторону, — редактор на это не купится. Профессиональная этика, на мой взгляд, спасает от неприятных, а порой и просто опасных ситуаций.

— Что делать автору, если на заявку ответили отказом?

— Проанализировать причины отказа, не обижаясь и не призывая все громы и молнии на голову отказавшего, попытаться найти причину в первую очередь в себе самом. И, найдя, стараться исправить, доработать и обратиться снова. Либо к тому же издателю, либо к новому, но с учетом прошлого опыта. Что делать издателю? Запомнить автора и произведение, если отказ был продиктован не глобальными причинами профессиональной непригодности автора, а временными обстоятельствами, — чтобы спустя время, при более удачных обстоятельствах, вернуться к этому автору и издать его. Книги ждут своего часа годами, так бывает сплошь и рядом.

— Говорят, художественная литература сейчас не продается. Так ли это?

— Сегодня художественная литература как раз стабильнее других направлений. Она никогда особенно хорошо не продавалась, за исключением нескольких штучных бестселлеров. И поэтому на фоне общего сжатия рынка сжатие направления не так катастрофично. И потом, нужно разделять зарубежную художественную литературу и отечественную. Они продаются по-разному: к зарубежной у наших товаропроводящих сетей почему-то отношение более доверчивое и лояльное, чем к современной российской прозе. Я думаю, что зарубежная литература ассоциируется у читателей и продавцов с чем-то, что лучше нашего. Помните поговорку? Там хорошо, где нас нет. Вот и тут этот принцип: история любви на фоне какой-нибудь английской местности гораздо больше бодрит дух, чем история любви на фоне пейзажей российской глубинки. Поэтому много русских беллетристов сегодня маскируется и работает под иностранными псевдонимами, изображая из себя то дочерей известных зарубежных кутюрье, то сестер классических английских романисток… читатель же обманываться рад, так что же его не обмануть?

Ну и чтобы не заканчивать на этой довольно саркастической ноте, скажу, что все же очень многое зависит от людей: от тех, кто делает книги, кто их пишет, издает и продает. И от тех, кто читает. Люди должны найти друг друга, услышать друг друга и стать друг другу нужными, и только тогда книга будет хорошо продаваться. Все зависит от нас с вами: каждую минуту.