«Сижу такой в колпаке, ем буженину с сыром»: Алекс Дубас, Нюта Федермессер и другие об идеальной старости

6–7 октября в Москве пройдет национальная конференция «Общество для всех возрастов», в рамках которой ученые, врачи, представители госструктур, предприниматели и писатели уже в четвертый раз обсудят важные вопросы, в этом году объединенные темой культуры старости. Совместно с организаторами мероприятия T&P начинают спецпроект «Третий возраст — 2». Для первого выпуска мы попросили участников конференции поделиться своими представлениями об идеальной старости.

«Я мечтаю о такой старости, как у моего папы, Константина Матвеевича Федермессера. Чтобы не очень-то болеть, чтобы жить в любви, среди внуков и детей, чтобы были силы на путешествия, радость от новых знаний, мудрость для созерцания и умение кайфовать от мелочей, от запаха сирени на даче. Только еще хочется, чтобы это было с Ильей (моим мужем) вместе.

Координатор проекта «Общество для всех возрастов» — коммуникационное агентство «Правила Общения».

Недавно во время пикника в хосписе меня сфотографировали в инвалидной коляске. Я была в красивом платье, в сережках, приехала с какой-то встречи. Когда я посмотрела на это фото, то подумала: «Вот бы я могла так выглядеть даже в старости, с Альцгеймером, в хосписе». Сразу захотелось заранее написать свое пожелание всем-всем-всем — медсестрам, сиделкам, санитаркам, которые тогда будут рядом, которые уже сейчас помогают пациентам дома, в хосписах, в паллиативных отделениях, в домах престарелых. Пожалуйста, когда я или любой другой пациент будет в кресле, пожалуйста, одевайте нас по-человечески, в платья и туфли, не снимайте с нас серьги и колечки, причесывайте нам волосы, делайте нам маникюр, ладно? Ведь очень важно оставаться собой — даже в старости и в болезни.

Счастливая старость для меня — это возможность оставаться собой, возможность жить без боли и унижения. И уверенность в том, что и твоя жизнь останется с тобой. Даже если уже будет подводить память или болезнь начнет брать свое, окружающие все равно будут уважать твое достоинство и право на достойную жизнь до конца. Ради этого и работает фонд «Вера» и все, кто нам помогает».

«Поскольку я писатель, то в старости представляю себя Хемингуэем (только без суицида в конце, конечно). А это значит писательский дом в теплом месте. Из кабинета открывается прекрасный вид на воду. Или горы. А еще лучше — на то и другое одновременно. По выходным я иногда отправляюсь в море с местными рыбаками. Пишу очередной роман. Для разнообразия занимаюсь и коротким жанром: пишу статьи для всяких толстых журналов с картинками. Возможно, неподалеку от моего дома находится рыбный ресторанчик (в котором у меня есть небольшая доля), где я часто провожу вечера, изобретая новые коктейли и блюда. Иногда шлея попадает мне под хвост, я срываюсь и еду в аэропорт, чтобы навестить детей в разных географических точках или просто поприветствовать любимый город. Да! А еще я дружу со своим врачом. Мы вместе играем в гольф или петанк. И эта дружба — гарантия того, что мое здоровье более-менее под контролем и все механизмы будут вовремя смазаны».

«Мне бы хотелось, чтобы моя старость была прежде всего здоровой. Я понимаю, что во многом это зависит от того, что было раньше, от молодости, поэтому уже сейчас нужно жить не «одним днем, не думая о завтра», а так, как видится правильным. Восприятие старости как отдельной и особой части жизни мне не свойственно, для меня это просто один из периодов жизненного пути, который органично связан с жизнью вообще. Соответственно, все, что сейчас окружает меня и составляет мою жизнь, мне бы хотелось видеть и в старости. Это в первую очередь семья (конечно, состав семьи с годами меняется, но прежде всего это дети и муж), близкие люди, друзья, работа, общение, книги и образование, различные культурные мероприятия, обязательно хобби и мои любимые кошки.

Я очень часто думаю о том, что такое идеальная старость, потому что много общаюсь с пожилыми людьми. Идеальная старость для меня — это независимость и возможности. Относительная финансовая независимость (и от государства, и от семьи), независимость в принятии решений, независимость от своего физического состояния. Это активная жизненная позиция и возможность принимать самостоятельные решения, возможность помочь своей семье и поддержать в трудную минуту, поделиться опытом. Возможность радоваться вместе с близкими их победам. Это тихие вечера с любимым мужем и обязательно смех, дети, животные и шумные семейные мероприятия».

«Один человек мне в свое время сказал, что чем дольше я буду жить, тем больше меня будут любить. В том числе и тянуться сексуально. Я в это не верю, но что ж делать, если приходится оправдывать чужие предсказания. Так что думаю, что моя старость будет бурной. Вокруг будут толпиться желающие, а я буду мечтать только об одном — наконец-то позволить себе есть и не думать, что меня разнесет вширь. Вот так прям и вижу: под окнами — серенады, а я сижу такой в колпаке и ем буженину с сыром.

А идеальная старость для меня — это старость анти-Толстого. Льва Николаевича. Все-таки стоит все сделать так, чтоб вокруг не кишел ад. Не лезли черви безумия из твоих близких. Он был прекрасный — Лев Николаевич. И очень сильно страдал. Надо было ему раньше уходить из семьи. Рвать по живому, а не по мертвому, как он сделал в конце. Когда бедная Софья Андреевна ходила, как нищенка, и заглядывала в окна домика на том полустанке, где он умирал после побега. Но я его понимаю. Я бы тоже ее не пустил».