«Всем приятно комментировать Ленина»: интервью с авторами «Проекта 1917» и «Страдающего Средневековья»

«Теории и практики» поговорили с создателями пабликов «Страдающее Средневековье», «Личка императора» и редакторами «Проекта 1917» Юрием Сапрыкиным и Серафимом Орехановым о том, помогает ли юмор делать сложные темы доступными и конвертировать их в реальные знания, почему пользователи Facebook и «ВКонтакте» такие разные и чего не хватает большим медиа.

— Ваш первый медиапроект, паблик «Страдающее Средневековье», появился в 2012 году, и сейчас там больше 200 тысяч подписчиков. Как возникла идея создавать смешные картинки про Средневековье и что происходит с сообществом сегодня?

Юрий Сапрыкин: Я учился на истфаке ВШЭ, а там медиевистике уделяется особое внимание. Во время чтения сложных текстов мы разглядывали средневековые миниатюры. Затем с моим одногруппником и другом Костей начали импровизировать и по-своему их интерпретировать. Первыми подписчиками паблика стали мои однокурсники, но скоро в группе было уже не 25 человек, а сотни и тысячи. Картинки начали расходиться по большим сообществам («Лепра», MDK), которые забирали наш контент себе: им — новый пост, нам — новые читатели. В какой-то день Султан Сулейманов заметил наши материалы, и вечером подборка «Страдающего Средневековья» вышла на сайте AdMe, но статью удалили по просьбе одного недовольного читателя. Мы оскорбили его чувства.

Сейчас мы сами практически не создаем ничего нового, нам все картинки присылают пользователи — в разделе «Предложить новость» у нас 1 500 средневековых миниатюр без слов или уже готовых комиксов. Недавно мы встречались с двумя историками, Михаилом Майзулисом и Дильшат Харман, они пишут научно-популярную книжку про «Страдающее Средневековье», она выйдет в издательстве «АСТ». Это будет книга о символах и образах Средневековья с небольшой вступительной статьей о нашем паблике, через который мы и планируем ее распространять. Пользователи несколько лет смеялись над картинками, а теперь пришло время узнать побольше об этом смешном.

— Исторические комиксы — это не распространение знаний, а распространение эмоций. Претендуют ли такие проекты на конвертацию в знания?

Серафим Ореханов: Да, это скорее распространение эмоций. Схема проста: вы затягиваете всех школьников и студентов к себе с помощью картинок и параллельно транслируете любую информацию, будь то ссылки на научную литературу или на сайт Arzamas.

— Появились ли у проекта последователи?

Ю. С.: Возникли паблики, которые копировали наше название и контент, но такой ход — это по сути реклама контента. Еще есть паблик «Капризные аристократы» — похожая история. Может, они вдохновились «Страдающим Средневековьем»?

— Как вы относитесь к воровству контента среди медиа?

Ю. С.: Сначала я волновался и нервничал, когда MDK воровали наши картинки. Потом мы как-то спросили у основателя MDK Роберто Панчвидзе, как он относится к воровству. Он ответил, что любит наш паблик, но это интернет, и делай что хочешь.

— Почему аудитория «ВКонтакте» и Facebook по-разному реагируют на посты?

С. О.: Во «ВКонтакте» аудитория моложе, быстрее на все реагирует, тогда как некоторые пользователи Facebook, кажется, не знают, что есть такая функция — «комментировать».

Ю. С.: Вот хороший пример, насколько по-разному: если выложить картинку трехлетней давности во «ВКонтакте», то пользователей это может оскорбить и они уйдут из твоего паблика, а в фейсбуке будет ликование.

— А какой контент становится вирусным?

С. О.: Это технический вопрос. Текст в картинке смотрится лучше, чем просто текст или картинка. Наверное, это что-то физиологическое: удобнее, когда все в одном флаконе. Думаю, механизмы «ВКонтакте» и Facebook мало отличаются, просто есть контент, который набирает просмотры, а есть неинтересный. Я сформулировал два критерия сбора: клевая история в самом широком смысле слова или фонтанирующие эмоции по любому поводу, с помощью которых публицисты в Facebook зарабатывают свой капитал — например, Антон Красовский.

Да, и конечно, всех привлекают события из личной жизни — свадьба и рождение ребенка. Раньше был фарисейский режим, можно было отписаться от новостей друзей или видеть только важное, и вот рождение и смерть — важные события в жизни человека с точки зрения Facebook.

Ю. С.: Если три твоих друга лайкнут пост, то тебе это сообщение точно покажут. Например, я хочу читать Антона Долина и лайкаю его, чтобы утром увидеть отмеченный пост в ленте.

С. О.: Твоя страница в Facebook — поле для экспериментов. Одно из правил редакции "1917" — мы все должны лайкать посты. Если за первые пять минут у поста нет пяти лайков, значит, у него не будет больше двадцати. Тогда мы удаляем пост и переписываем.

Ю. С.: Алена Владимирская (HR c около 200 000 подписчиков в фейсбуке. — Прим. ред.) тоже говорила, что каждое утро она пишет пост и если он сразу набирает меньше десяти лайков, она его переписывает.

С. О.: По сути это значит, что ты и твой пост не заинтересовал никого. Facebook этим упором на интерес и одобрение похож на фашистскую систему.

— А вот The Question напоминает мне человеческий Google, такое индивидуальное удовлетворение запросов.

Ю. С.: Приятно, когда ты вдруг находишь «гиперумы»: например, человек отлично пишет и много знает, но живет вдалеке от столицы, работает не там, где мог бы. Аудитория The Question растет, потому что растет поисковый трафик. Я считаю, должна быть постоянная модерация каждой темы. Чтобы уровень контента оставался достойным, надо общаться с топовыми пользователями. Я не удивлюсь, если скоро кто-то из редакции появится на Первом канале.

— Что пользователям интересно и неинтересно в вашем новом «Проекте 1917», который за первый месяц набрал 100 тысяч подписчиков?

— Например, проваливается весь театр. Это предсказуемо, но обидно. Для людей 1917 года театр был как сейчас мемы, главные герои тогда — театральные люди, в театре — главные развлечения, кино еще не все считали искусством. Сейчас, понятно, на театр всем наплевать, особенно на театр столетней давности, от которого осталось несколько смутных фотографий. Но заходят стихи и картинки. Например, ты знаешь Маяковского, но только пять школьных стихов, а тут у тебя в ленте и другие его тексты. Хотя понятно, что и портрет Маяковского в ленте цепляет.

— Как комментируют посты знаменитостей?

С. О.: Выяснилось, что всем приятно комментировать Ленина. Мы не ожидали этого и сделали сначала примитивные комментарии на сайте, а теперь дорабатываем систему. Но пока редко комментируют осознанно, часто разводят альтернативную историю в стиле «Ленин — Наполеон», «дневник Николая II — подделка».

— Новым медиа сейчас нужны сайты?

С. О.: Если бы я делал новостное медиа, то, конечно, с моей стороны было бы безумием создавать сайт. Только если ты четко можешь сформулировать, чем твой сайт лучше социальных сетей. Хотя есть исключения: Sports.ru — надо зайти на сайт, чтобы посмотреть счет. Потом — хорошо, когда есть сайт про книжки для нескольких тысяч человек, про суфийскую музыку для ста — не все проекты должны быть большими. Но интересно и появление нового медиа на бумаге. Кто бы придумал журнал, который интересно открывать?

— Чего не замечают крупные медиа?

Ю. С.: Все молодые пользователи смотрят YouTube, при этом никто из крупных медиа не делает там свои проекты. Хотя я уверен, что дети редакторов смотрят YoutTube каждый день.

С. О.: В России редакции до сих пор вкладываются в Facebook, потому что копируют стратегии западных СМИ, но там-то большая часть аудитории сидит в этой соцсети. У нас большинство сидит во «ВКонтакте», потом идут «Одноклассники», потом, как ни странно, «МойМир» (а у какого крупного медиа есть там аккаунт?) и, наконец, Facebook. Медиа почему-то обращают внимания на другой конец этой цепочки.

— Какие интересные паблики сейчас развиваются во «ВКонтакте»?

Ю. С.: Паблик «Она развалилась» — сообщество, посвященное развалу Советского Союза, контент из СССР, без комментариев: обрезки газет, видео, все это в твоей ленте, не надо «переходить по ссылке». Есть паблик «Культура 2000-х» — там игры для денди, старые телефоны Siemens. Или «Нулевые» — про политику 2000-х. У взрослых ностальгия по 80-м и «Голубому огоньку», а те, кому сейчас 20, вспоминают сухарики «Три корочки» и журнал «Все звезды».

С. О.: «Следствие длиною в век» — основатель паблика сканирует документы Романовых и выкладывает их. Есть паблик «Дневники Льва Толстого». Если собрать эти и другие похожие истории в одну, то получится огромная онлайн-библиотека невероятного контента. Конвенциональным медиа до такого далеко.

— Вы верите в «цифровой гуманизм»?

Ю. С.: Нет. Я думаю, что человек увидит видеоролик про распад СССР, потом посмотрит в «Википедии», дойдет до сносок, там найдет ссылку на книжку Юрчака и, может, его прочитает. Это процесс, который запускается во «ВКонтакте», а заканчивается где-то в другом месте.

С. О.: Сейчас все боятся слишком упростить. Я думаю, надо дать пользователю что-то максимально простое, а потом человек сам дойдет. Особенно бесит назидательный тон в подаче материала.

— Что может произойти с медиа в 2017-м?

С. О.: Я ничего хорошего не жду. Будет скучно, нет денег, а те, у кого есть деньги, не готовы рисковать. Многие ушли из медиа в другие сферы — пиар и технологии. Мне было бы интересно посмотреть на приличный бумажный журнал, но я не знаю, как это сделать. Сейчас можно издать журнал, на каждой странице которого было бы «Путин — говно», и никто бы об этом не узнал.

Ю. С.: Я бы посоветовал обращать внимание на молодых людей (тех, кто младше вас на десять лет) и, конечно, следить за YouTube и «ВКонтакте»: хочется больше развлечений, которые затягивают в серьезные истории.