Анастасия Степанова с детства хотела стать космонавтом — и твердо намерена исполнить свою мечту. Путь к ней оказался извилистым: журналистика, PR, второе образование в Бауманке, работа спасателем. Анастасии пришлось многому научиться: решиться на полет в один конец, из гуманитария перевоплотиться в технаря, накачать мышцы и прокачать до космического уровня навыки общения и командной работы (ведь без этого в полете долго не протянешь). Ее история — в материале T&P.
Космос и компромисс
Мое детство прошло за чтением научной фантастики — Ивана Ефремова, Станислава Лема, Артура Кларка и, конечно, Рэя Брэдбери. Я любила, когда папа показывал мне созвездия и рассказывал о космосе: мое воображение рисовало необычные картины — например, узнав, что плотность Юпитера меньше плотности воды, я представляла, как погружаюсь под его поверхность и обнаруживаю, что его населяют необычные существа. Я хотела стать космонавтом — была уверена, что, когда я вырасту, люди будут готовы к жизни на Луне и на Марсе.
В действительности же, когда я выросла (это было в конце 1990-х — начале 2000-х), космическая сфера оказалась в упадке и идти в нее было, скажем так, нерационально. Я искала область, в которой могла бы утолить жажду открытий, и выбрала факультет журналистики МГУ (к тому же это хорошее базовое образование).
Космос не отпускал: на втором курсе я увидела объявление о наборе в Школу космической журналистики, занятия в которой вел летчик-космонавт Юрий Батурин. Он считал, что журналисты у нас не умеют писать о науке (и, в частности, о космосе), и решил это исправить. Рассказывал нам об истории космонавтики, объяснял, как устроена предполетная подготовка, познакомил нас с космонавтами. Я занималась на курсе Батурина все четыре года, и даже
мой диплом тоже был посвящен космической журналистике. Мы не знали, к какой кафедре ее отнести, и в итоге выбрали зарубежную литературу.
Во время учебы я подрабатывала на полставки, практиковалась в разных изданиях, но полноценно поработать не успела. А после получения диплома поняла, что мои радужные ожидания от российской журналистики далеки от реальности. Решила попробовать себя в пиаре, устроилась в сингапурскую компанию по производству гаджетов, но мне остро не хватало ощущения, что я приношу пользу. Это была хорошая должность с отличным коллективом, все очень позитивно и уважительно, но это был компромисс с самой собой.
Источник: Mars Society
Другая планета
О проекте Mars One я услышала по телевизору. С трудом верилось, что подать заявку может любой желающий. Я решила: жизнь одна, и чтобы потом не жалеть о бездействии, надо выходить из зоны комфорта.
Сомнения были — полет планировался только в один конец, —
но их развеял Юрий Батурин: я сходила к нему на лекцию и окончательно поняла, что космос — мое предназначение. После лекции рассказала ему о проекте, и он благословил меня попробовать, ведь это движение вперед.
Я продолжала работать (все чаще удаленно) и параллельно проходила онлайн психологические и мотивационные тесты. Из 200 тысяч кандидатов выбрали 100 человек, которые прошли медкомиссию и должны были отправиться в тренировочный лагерь. Но тут у проекта возникли проблемы с финансированием, и его заморозили (в таком состоянии он пребывает до сих пор). Я расстроилась, конечно, но у меня уже был план Б.
Источник: Mars Society
Готовясь к Mars One, я начала вращаться в «космических» кругах и ходить на разные мероприятия, на одном из которых познакомилась с аэрокосмическим инженером и основателем «Марсианского общества» Робертом Зубрином, создателем программы Mars 160. Это две базы, имитирующие марсианские условия: одна в штате Юта, другая на необитаемом острове в Арктике. Зубрин рассказал, что набирается команда на годовую миссию в Арктику. Я тогда засомневалась: мне очень хотелось туда попасть, но ведь я не ученый и не инженер… Журналисты тоже нужны, сказал Зубрин: должен же кто-то писать об эксперименте.
В 2014 году я отправилась на две недели в Юту для отборочного полуфинала. Позже узнала, что прошла отбор, и в 2016-м отправилась уже на три месяца на «марсианскую» исследовательскую станцию в Юте, чтобы попробовать жить в изоляции и с незнакомыми людьми. Иллюзия, что я на другой планете, была невероятно реалистичной: в
Обычно нам не разрешали выходить на улицу ночью — это небезопасно, — но однажды сделали исключение и разрешили часовую прогулку в скафандрах. В бездонном небе висела кроваво-красная Луна, а вокруг — непривычно яркие звезды.
В Арктике все было гораздо сложнее. Помню, что за водой (талой!) надо было выезжать на квадроциклах, иначе ее добыть было невозможно. Генератор работал только 10 часов в сутки: когда мы просыпались, в каютах было +7 и 97% влажности, — и это летом! Я тосковала по нормальной пище — мы ели сублимированную, пытались разнообразить рацион, выращивая зелень, но в
Источник: Владимир Мерников
Инженер и спасатель
Еще готовясь к Mars One, я решила, что, чтобы принести проекту пользу и в будущем стать настоящим космонавтом, надо получить инженерное образование и научиться действовать в экстремальных ситуациях.
Во-первых, я прошла в МГТУ им. Баумана курс «Основы космонавтики» для гуманитариев и непрофильных инженеров, а потом поступила на кафедру мехатроники и робототехники. Часть предметов на вступительных экзаменах мне перезачли, часть пришлось сдавать. На втором курсе я пропустила один семестр, пока ездила в Юту (вторая экспедиция, в Арктику, пришлась на каникулы).
Я думаю, нет разделения на гуманитариев и технарей: самое главное — мотивация и желание, с которыми можно свернуть горы.
Конечно, учиться точным наукам в интенсивном режиме, когда за три часа проходишь то, что студенты первого высшего проходят за несколько дней (и так шесть дней в неделю), довольно непросто. Ночами не спала, вокруг стола валялись десятки исписанных и скомканных листов с уравнениями, минуты усталости перемежались моментами радости, когда находишь правильное решение задачи. С одной стороны, учеба доставляла удовольствие, так как постоянно узнаешь новое, с другой — это кропотливая рутинная работа.
А
Эта работа присутствует в моей жизни по сей день. Особенно везет на застрявших где-нибудь котов: пару месяцев назад, спасая очередного, сказала спасибо йоге — уж в очень труднодоступном месте он застрял. Однажды мы доставали из квартиры пожилой женщины змею — она сама не могла понять, откуда змея в ее гостиной. А еще бывают ДТП — как-то пришлось даже резать крышу автомобиля, чтобы достать пострадавшего.
Источник: ИМБП
В четырех стенах
Чтобы попасть в проект Mars 160, нужно было, помимо заявки и мотивационного письма, подготовить исследовательский проект. Для этого я через знакомых вышла на Институт медико-биологических проблем РАН, в стенах которого когда-то проводился проект «Марс-500»: 520 дней добровольцы безвылазно находились в наземном экспериментальном комплексе (НЭК). Я рассказала им о своем участии в Mars 160, и сотрудники института разработали проект исследования, которое я провела для них в Юте и Арктике. По возвращении институт предложил мне работу в качестве младшего научного сотрудника. А через два года я сама оказалась в течение четырех месяцев заперта на институтской станции — в рамках проекта «Сириус», который имитировал полет на Луну.
На этот раз основной задачей было изучение психологии и физиологии людей, находящихся в замкнутом пространстве. Мы должны были понять, как человеческий фактор может помешать реальному долгому полету.
Источник: ИМБП
К имитации космоса и работе в экстремальных условиях я была уже готова. Но пришлось и учиться новому. Помимо неожиданных навыков (могу теперь УЗИ сделать или кровь из пальца взять, могу пристыковаться к станции в компьютерной симуляции), мы с коллегами осваивали навыки общения.
Сосуществовать в хрупкой атмосфере непросто, не скрою, иногда приходилось наступать себе на горло.
Ругаться в таких местах не стоит: деться-то друг от друга все равно некуда, а жить в конфликте очень сложно. Важно постоянно помнить о своей мотивации и стараться быть лучшим членом экипажа для других. Если что-то раздражало, я шла заниматься спортом или работать в оранжерее (был у нас кусочек земли, где много всего росло и требовало ухода). Очень выручал юмор.
Источник: Владимир Мерников
Про планы
Вынуждена признать, что теперь совсем редко вижусь с друзьями. Но не жалею: второго шанса не будет, и это понимание толкает меня действовать. К тому же, когда у тебя что-то получается, ты начинаешь верить в себя. После того как я стала спасателем, отправилась в Арктику и ходила там с ружьем для защиты от белых медведей, точно знаю, что все возможно. Просто требуется очень много работы, положительного настроя и терпения.
Совсем недавно закончилось мое участие в проекте «Сириус-19», сейчас я в качестве специалиста по работе с наземным экспериментальным комплексом помогаю готовить восьмимесячный «Сириус» в 2020 году. Продолжаю учиться в МГТУ им. Баумана — в феврале будет защита диплома. А когда стану дипломированным инженером, смогу подать заявку в отряд космонавтов. Чтобы к тому времени не растерять навыки и продолжать делать что-то полезное, работаю спасателем: раз в месяц заступаю на суточное дежурство.
Комментарии
Комментировать