Помогать другим: Ксения Разуваева о сверхзадаче форума «Таврида» и масштабах волонтерского движения в России

Ксения Разуваева является одним из ключевых организаторов форума «Таврида», который ежегодно дарит уникальные возможности десяткам тысяч талантливых творческих людей. Но несмотря на большой смысл форума, это не самый масштабный проект для Ксении и команды — пандемия коронавируса стимулировала масштабирование волонтерского движения и развитие проекта Ксении #МЫВМЕСТЕ. Как объединить пятнадцать миллионов человек по всей стране, и в чем большая задача волонтерства? CEO T&P Надя Макова встретилась с Ксенией и поговорила с ней о мотивации к помощи и возможностях, которые получает даритель.

— Давай начнем с еще до сих пор идущего проекта «Таврида». Как правильно будет обозначить его суть? Все-таки форум или фестиваль, все говорят по-разному.

— Таврида началась в 2015 году, и изначально это был форум на полтора месяца с еженедельной сменой темы по видам искусства: отдельно театр, отдельно кино, отдельно медиа и так далее. Форум, где все собирались, учились, творили и разъезжались. Но с прошлого года мы поняли, что массив экспертов очень велик, конкурс среди потенциальных участников очень высокий, и мы уже не в состоянии переварить сформировавшуюся востребованность. Мы поняли, что нужно переезжать в новое место, соразмерное масштабу проекта, которое позволит ему развиваться. И для того, чтобы это место стало для творческих людей «своим», было важно, чтобы оно придумывалось, конструировалось и создавалось их руками.

В итоге мы выбрали самую сложную площадку — огромное поле под городом Судак, в одном из самых инфраструктурно неразвитых районов, где нет воды и коммуникаций, но зато есть просто фантастическая природа. Теперь же, спустя всего один год, это образовательная среда с мастерскими, огромная территория с арт-парком и арт-объектами, которые делают разные крутые художники со всей страны вместе с ребятами, участниками «Тавриды». А еще мы построили там временную инфраструктуру — домики, в которых вполне можно находиться до полугода.

— Как попасть на фестиваль «Таврида»?

— Просто подать заявку, заполнить анкету. Дальше отбор проводят профессиональные партнеры, профильные эксперты. Если мы говорим, например, про кино, отбор ведут эксперты из ВГИКа, Союза Кинематографистов, компании КИТ, и так далее. В самый минимальный год у нас 16 человек на место — достаточно большой конкурс.

— С переездом на новое место в форум добавился не только масштаб, но и фестивальный блок. Зачем это было сделано?

— Действительно, смена локации подтолкнула к переменам. С учетом фестиваля мы выросли от нескольких тысяч до почти 100 000 участников и сделали смешанные смены, потому что креативные индустрии — это про то, что рождается на стыке. Получившуюся смесь мы назвали «антишколой» и собрали команды: сценаристов объединили с режиссерами и актерами, продюсеров — с исполнителями, саунд-продюсерами и авторами. То есть, первое, мы дали им возможность создавать готовые комплексные проекты и, второе, именно с появлением фестиваля мы дали людям возможность показать эти проекты и свое творчество будущим партнерам, лидерам сфер и просто благодарному зрителю. Для любого деятеля культуры, для любого творца признание — неотъемлемая часть жизни и их работы, и мы дали участникам сцену, которую они разделили с топовыми звездами, с которыми можно спеть дуэтом, показать артистический номер или короткометражный фильм. Так появилась история с фестивалем.

— Как пандемия и невозможность собрать очно сто тысяч человек повлияли на ваш проект?

— К фестивалю 2020 мы готовились почти полгода, и когда в конце марта в связи с пандемией проект почти одномоментно заморозили, нам пришлось просто остановить стройку. Часть активностей мы перевели в онлайн, что-то делали на местах — всем было действительно скучно во время карантина, и мы получали очень большой отклик на любые инициативы. Крайне трогательно вышло 9 мая: ветераны не смогли поехать на парад, и мы устроили им праздник прямо под их окнами, пели и поздравляли. Все это делали резиденты «Тавриды» на абсолютно волонтерских началах.

Когда люди устали просто сидеть по домам, уже от самих участников «Тавриды» пошел запрос из разряда: «Ну, давайте все же что-нибудь сделаем. Когда вы нас уже соберете?», и мы долго конструировали идею, чтобы собрать людей, обеспечив их безопасность. С соблюдением всех норм — социальная дистанция, особенности размещения и так далее — мы запустили форум в усеченном формате, по 150 человек в смене вместо прежних 500. При этом в качестве мы не потеряли.

— Зачем люди к вам приезжают? Понятно, что молодежь — за вдохновением, тусовками, креативом, а что насчет более взрослых людей?

— Да, приезжают за вдохновением, креативом, природой, но, главное, — это, конечно, реальные возможности. На фестивале все участники выступают с топовыми артистами — они не приезжают с ними, а создают дуэты на месте. От Гарика Сукачева до Клавы Коки, у нас представлена широкая и абсолютно разная палитра жанров. Для наших участников это отличная возможность выйти на одну сцену с кумирами. Второй важный момент — мы собрали на площадке «Тавриды» все главные кастинги страны, их больше ста: от шоу «Голос» и «Новой волны», до «Танцев на ТНТ» и кастингов в кино, что, безусловно, для многих является ключевой мотивацией приехать на фестиваль.

Впервые мы перевернули всю систему так, что не ребята борются за попадание на кастинг, а кастинги борются за участников, потому что знают, что на «Тавриду» приезжают самые талантливые

Есть те, кто сразу получает контракт, есть те, кто получает грант на организацию собственного проекта. Например, художественной выставки. Например Жуков Евгений из Томской области, участник Тавриды, который получил грант на свой социальный творческий проект CAST и успешно его реализовал. Стас Море — пожалуй, один из самых ярких наших выпускников, прошел в финал «Новой волны», и сегодня его крутят все радиостанции. Также у нас сделан серьезный фокус на режиссеров: ребята проходят в академию Михалкова без конкурса, получают возможность работать с телекомпанией КИТ, с Джаником Файзиевым. Архитекторы-урбанисты участвуют в проектах развития городов. Скажем, какой-нибудь губернатор формирует задание, условно, развивать парк, а мы набираем команду, устраиваем конкурс прямо на форуме, ребята предлагают свои решения и лучших берут в работу над проектом. А еще сейчас у нас идет очень крутая история с арт-резиденциями — мы упаковали весь опыт «Тавриды» и открываем 20 арт-резиденций в регионах страны.

— Расскажи об этом поподробнее. Я понимаю, что этот проект имеет огромное значение именно для регионов. Что такое арт-резиденция?

— Большой инфраструктурный объект, в котором формируется творческая среда. Мы берем на себя обучение, прокачку команды, разработку концепции — и архитектурной, и содержательной — а представители региона берут на себя все инфраструктурные вопросы: зарплаты, стройку, ремонт, реализацию концепции. Уже сейчас на наше предложение откликнулись 20 регионов, и это очень важно, ведь арт-резиденция — это пространство возможностей и точка развития для творческих людей, место формирования уникальных творческих продуктов, способных формировать новую туристическую привлекательность регионов и в том числе развивать экономику в целом.

— Я очень хорошо понимаю, как непросто делать такие масштабные проекты. Мы с тобой познакомились как раз год назад после «Тавриды-2019», где участвовало 100 000 человек, и я видела твою степень усталости. Зачем тебе это, что дает?

— Первое — крутых, совершенно разных людей, возможность с ними общаться, не замыкаясь на какой-то одной узкопрофильной теме. Ты можешь общаться с деятелями культуры, с гениальными педагогами, с самыми топовыми управленцами, и ты можешь у них учиться, потому что люди — это главная школа, главные учителя. Вторая причина и мотиватор, как бы громко это ни звучало, — это люди, для которых мы все это делаем. Очень важно, делая проект, никогда не забывать, для кого ты его делаешь, всегда видеть конечного потребителя и не «потерять» его в процессе. Это очень круто, когда ты видишь парня, плачущего от радости из-за того, что он только что прошел кастинг в фильм, или архитектора, арт-объект которого попал во все туристические справочники региона, и это нереально мотивирует — когда ты понимаешь, что человек стал чуть счастливее благодаря тем возможностям, к созданию которых мы хоть немного да приложили руку. Еще один мотиватор — это, конечно, масштаб. Возможность достучаться до миллионов людей и реально помочь тысячам по всей стране.

— Давай подробнее поговорим про масштаб. Помимо «Тавриды» у тебя есть другой не менее яркий и точно не менее значимый проект #МЫВМЕСТЕ — волонтерское начинание помощи людям, которым было особенно тяжело в пандемию. Можешь рассказать об идее проекта, откуда он появился и зачем?

— Все началось с волонтеров, в частности, волонтеров-медиков, потому что, когда был самый пик пандемии, первым местом, где была нужна помощь, стали красные зоны, больницы. Волонтеры-медики, по сути, студенты, которые еще не являются врачами, безвозмездно шли помогать и работали там сутками. Дальше, когда всех посадили на самоизоляцию, поднялся другой вопрос — очень много пожилых людей не умеют пользоваться сервисами, той же доставкой, многие из-за нехватки помощи начали впадать в тревогу и депрессию.

У нас и так много одиноких стариков, а когда они еще и не могут выйти из дома и жить в привычном для себя режиме — для них это очень тяжело. Отсюда и возникла идея создания проекта «Мы Вместе» и организации волонтерской помощи пожилым в период изоляции

Людей, желающих помогать, становится все больше, и мы подумали, что надо создать механизм, платформу, чтобы все и всех соединить. Такой Uber для тех, кому нужна помощь, и тех, кто готов ее оказать. Мы сели, написали алгоритмы работы, а дальше этот водоворот закрутился: к нам подключились все регионы, нам поступали звонки с благодарностями, старики звонили, плакали, пели песни, желали здоровья — рассказываю вот, и у меня мурашки. Потом подключились компании, бизнес. Миллионы людей по всей стране не остались равнодушными. Я не знаю, с чем это связано: то ли мобилизация против общей беды, а мы отзывчивые по нашей ментальности и хотим помогать, то ли людям было просто скучно сидеть в четырех стенах. Думаю, роль сыграли оба фактора. Кстати, интересный факт, волонтеры в России — это преимущественно студенты.

— Только хотела спросить про портрет волонтера.

— Усредненно, это студент или выпускник вуза, так было и до «Мы Вместе». Также есть категория пожилых — это серебряные волонтеры. Им скучно, им нужна социализация, общение. Во время пандемии портрет волонтера сменился довольно резко, вырос со средних 20–25 лет до 35–40. И это круто, потому что многие люди открыли в себе желание помогать, и вместе с этим реализовывать свою потребность в общении. Потому что в больших городах всегда много одиноких людей.

— В общем, вместо Тиндера попробуйте волонтерство.

— «Социальный тиндер». Да, именно так. :)

— Какое направление самое востребованное среди волонтеров?

— На первом месте экология, на втором — все, что касается детей, детских домов.

— А какой регион самый «добрый»? Где больше всего волонтеров?

— Не хочу никого забыть или обидеть. Я могу выделить несколько самых стабильных регионов — это Нижний Новгород, Татарстан, Москва, конечно, потому что здесь сосредоточено очень много компаний, и все, что касается корпоративного сектора — Москва номер один. И еще Ростов-на-Дону, Ямал, Курская область…

— Сама занимаешься волонтерством, у тебя остается время?

— Не так часто, как хотелось бы, но, конечно, да, раз в месяц, в выходные, может, чаще. Помимо того, чтобы помогать просто для себя, я также занимаюсь волонтерством с профессиональной точки зрения, пробую систему, ищу слабые места. Например, из последнего, где волонтерила, был фонд «Ника», это был мой первый опыт работы в собачьем приюте, ощущения — не передать.

Теперь я считаю преступлением покупать собак. Нужно приходить в приют и брать животное оттуда. Они очень социальные, очень соскучившиеся по людям, очень добрые

Все, что касается медицинской части, стерилизации, прививок, ухода, приведения в порядок, отсутствия блох, приюты комплексно берут на себя, если это хороший, качественный приют, как например, фонд «Ника».

— Какая мотивация у людей идти в волонтерство? Помимо искреннего желания, скуки или одиночества. Как вы их мотивируете?

— Глупо предполагать, что каждый человек в стране и на Земле настолько добрый, что готов взять и пойти в волонтеры. Есть те, кто начинает этим жить, а есть те, кто приходит в волонтерство за друзьями, за компанию, по просьбе руководства, и их очень много. Есть те, и это нормально, кто идет за какими-то возможностями, например, они знают, что если ты волонтер, ты можешь приехать на закрытое событие, скажем, на Чемпионат мира по футболу, познакомиться с людьми, найти партнеров, получить доступ к ценным образовательным программам.

Но важно, что, как показывает мой опыт, те люди, которые приходят за возможностями или просто за компанию с кем-то, в конечном итоге проникаются этой историей и очень многие остаются. Просто каждому нужно пройти свое количество шагов и свое время, чтобы искренне дойти до этого понимания. Сейчас мы возобновляем работу штаба помощи пожилым «Мы Вместе» в Москве в связи с тем, что снова ввели ограничения и все старики оказались на самоизоляции. Так вот, с первых дней работы штаба опять сотни желающих помогать и ездить развозить продукты и лекарства.

— Они получают какую-то материальную мотивацию?

— Прежде всего, они получают развитие. Что касается материального аспекта, первое — это возможность получить деньги, грант, на свой социальный проект, в котором ты себя пробуешь, где ты находишь партнеров. Второе — это образовательные возможности. У нас есть программа, которую мы делаем с фондом президентских грантов, куда приезжают топовые спикеры и учат лидеров НКО и социальных проектов. Сейчас образование — это супервостребованная мотивация, мне кажется, раньше такого не было. Мы делаем сильные программы для тех, кто не состоит в коммерческих организациях — просто для ребят, которые придумали какие-то свои социальные проекты. К ним приезжают топовые спикеры, они получают сертификат о том, что прошли обучение, и для них это мотивация. Третье — это возможности нетворкинга и путешествий, люди. У нас есть программа мобильности, когда одни волонтеры едут к другим волонтерам в разные регионы, и мы целиком оплачиваем эту поездку.

— Существует обывательское мнение, что волонтерская история в нашей стране только-только зарождается, и что волонтеров мало, всего два миллиона. Как ты думаешь, в каждой компании, компании друзей, есть хотя бы один человек-волонтер?

— Два миллиона — это только официально зарегистрированные, те, кто официально пользуется нашей платформой Добро.ру, тогда как по данным социологических служб в нашей стране сейчас волонтерит примерно 15 миллионов человек. И это те люди, которые идентифицируют себя как волонтеры, они считаются частью волонтерского сообщества.

Все ругают 2020 год, и есть за что, но он и вся эта ситуация с пандемией очень круто показали, как всем нужны волонтеры. По всем соцопросам узнаваемость движения взлетела до 95%, и до 98% процентов — доверие. Почти все люди в стране говорят, что доверяют волонтерам

Еще пять лет назад волонтеры воспринимались как странные люди со странной мотивацией, бездельники, а иногда даже воры и хулиганы, и вот за пять-шесть лет все кардинально поменялось. Сказать, что это — норма жизни, я пока не могу, но мы двигаемся в эту сторону. У нас люди по своей натуре великодушные и жертвенные, мы постоянно всех спасаем, и пандемия это показала: когда был всплеск, к нам не переставали поступать заявки «Мы хотим помочь». И когда ты даешь правильную технологию, начинаешь формировать сообщество, происходит рост.

— Ты упомянула, что одной из мотиваций волонтеров являются образовательные программы. Что ты думаешь про концепцию непрерывного обучения? Видишь ли ты ее воплощение или пока что это просто красивые слова? Насколько ты сама разделяешь этот принцип?

— Абсолютно разделяю, я сама практически постоянно перехожу с одного образования в другое. Недавно я закончила программу по управлению изменениями в государственном секторе (это была магистратура). Обучение позволяет вырваться из рабочего контекста, расширить сознание, что очень полезно.

Я также принимала участие в программе «культурная инициатива», которую мы сами делали для лидеров культурных проектов. Я прошла ее сама, потому что мне хотелось понять, как это работает изнутри. Безусловно, лучшая школа — это опыт: когда тебя бросают на амбразуру, тебе надо что-то придумать. Но часто мы находимся в такой текучке работы, что иногда нужно из нее просто вырваться и посмотреть со стороны, что мы делаем. Когда ты позволяешь себе немного выйти из контекста, голова начинает понимать, что ты делаешь так, а что — не так. Люди учатся не для корочки, они идут за полезными знаниями — это кардинальная смена приоритетов.

— Какие три книги, на твой взгляд, должен прочитать в своей жизни каждый?

— Джек Лондон «Мартин Иден», «Гранатовый браслет» Куприна и Моалем Шарон «А что, если они нам не враги? Как болезни спасают людей от вымирания».

Если вы хотите стать волонтером программы — посетите сайт платформы Добро.ру. Зарегистрируйтесь, выберите ключевые позиции, направления и интересы — экологию, культуру, животных, помощь бездомным и многое другое. На платформе Добро.ру каждый может найти то, что ищет: и помощь, и применение себя в качестве волонтера, и блок корпоративного волонтерства, и помощников для НКО.