Дмитрий Григорук рассказывает о том, как не хотел поступать на физтех, говорит, что самая большая проблема теплоэнергетики в России — это дешевый газ, считает, что самая актуальная книга сейчас — это «Похождения бравого солдата Швейка». Новый герой в постоянной рубрике T&P.
Где учился: факультет проблем физики и энергетики МФТИ (2001 год), кафедра проблем безопасного развития современных энергетических технологий, аспирантура Института проблем безопасного развития атомной энергетики (2006 год)
Что изучает: теплообмен и теплоэнергетику.
Особые приметы: катается на горных лыжах, ныряет в прорубь уже четвертый сезон, слушает оперетту и читает историческую литературу.
Лет в 13—14 я не знал, кем хочу стать. Никто, наверное, в этом возрасте этого не знает. Понимал только, что буду поступать в технический вуз, а моя школа все-таки не соответствовала уровню вступительных экзаменов. Поэтому родители убедили меня перейти в спецшколу с математическим уклоном. О том, чтобы стать математиком или физиком, я тогда и не думал. Думал, может быть, в строительный пойду, может в МИРЭА или МИЭМ. Но оказалось, что физмат-школа, куда я поступил, готовит на физфак МГУ и в МФТИ.
Я выбрал Факультет проблем физики и энергетики, а в качестве базовой кафедры —Институт проблем безопасного развития атомной энергетики (ИБРАЭ РАН), поскольку он объединял в себе курсы с романтичными названиями типа «динамика грунтовых вод» или «математическое моделирование».
После окончания института в 2001 году я остался работать в ИБРАЭ в лаборатории теоретической физики, где проходил преддипломную подготовку, и поступил в очную аспирантуру. Через 5 лет защитил кандидатскую диссертацию по специальности «Теплофизика и теоретическая теплотехника», а еще через полгода перешел работать в ВТИ, Всероссийский теплотехнический научно-исследовательский институт, на должность старшего научного сотрудника. В 2008 году стал заведующим лабораторией теплообмена и гидродинамики в энергооборудовании и остаюсь им до сих пор.
Моя специальность — теплофизика. Например, тяжелые аварии на атомных электростанциях: я занимался решением задачи теплообмена на поздней стадии тяжелой аварии, когда все материалы активной зоны расплавились. Представьте себе: такой термос (корпус реактора), а в нем — горячий бульон (расплав материалов), который еще выделяет тепло. Вот распределение теплоотдачи по границе этого «термоса» и было моей задачей. Там, где я работал, было разработано несколько программных кодов расчета аварий на той или иной стадии — эти коды аттестованы, и они используются при проектировании и обосновании безопасности станций.
В ВТИ я занимаюсь тем же теплообменом, но только преимущественно в действующем энергетическом оборудовании, причем в любом: котлы, теплообменники, турбины.
Я перешел сюда, потому что всегда хотел видеть результаты своей работы, решать практические задачи, а не просто написать диссертацию и положить ее в стол. Все красиво, конечно, но если ей никто не пользуется, то возникает вопрос, для чего эта диссертация вообще требуется. А моя работа кому-то бывает нужна.
Проблемы у меня, в основном, организационные. Начнем с федерального закона 94, вся эта история с тендерами. Как это происходит? Например, министерство образования и науки собирает заявки на формирование лотов по
В нашей лаборатории существует несколько направлений: одно связано с водородной взрывобезопасностью, разработкой и созданием оборудования для каталитической рекомбинации водорода в замкнутых пространствах. Эта задача актуальна в основном для объектов атомной энергетики. Идут расчеты, потом испытания и оптимизация конструкции опытных образцов. Работа заканчивается реальным оборудованием, которое поставляется на атомные электростанции.
Второе направление связано с применением топливных элементов в энергетике. Топливный элемент, по сути, представляет собой батарейку, где химическая энергия преобразуется в электрическую. Только в отличие от батарейки окислитель и восстановитель (горючее) подводятся постоянно по газовым каналам. Установки на основе топливных элементов в перспективе могут давать очень высокий КПД. К тому же, по своей экономичности и экологичности они лучше, и выбросов в атмосферу практически никаких, и уровень шума маленький. Но есть одна проблема — у нас есть дешевый газ.
Все проекты альтернативных источников энергии в России разбиваются об установку
«А у нас есть дешевый газ. Мы лучше его сожжем». Промышленных установок на основе топливных элементов в России пока нет, хотя в районах, удаленных от сетей, они могли бы найти свое применение, потому как тянуть коммуникации далеко и дорого. Да и в крупных городах топливные элементы можно использовать как автономные источники питания.
Третье направление лаборатории — разработка приборов для измерения и контроля качества топлива (плотности, теплоты сгорания). Такие приборы могут обеспечить постоянный контроль и определить, к примеру, что за газ вы получаете. Есть только одно но: поставщику газа, как вы понимаете, такой постоянный контроль крайне невыгоден.
У меня есть мечта, но пока не хочу о ней говорить. Она связана с альтернативной энергетикой — ничего неприличного. Мне хочется разобраться в одной проблеме, но это творчество, а для того чтобы получить финансирование для поисковых работ, нужно иметь ответы на вопрос про срок окупаемости, потенциального заказчика и гарантии успеха.
У меня была возможность уехать за границу сразу после защиты диссертации. Я искал работу, но мне не очень понравилось, что мне предлагали. Был вариант заниматься вычислительной математикой в Швеции, но мне все-таки ближе практические задачи, и я нисколько не жалею, что оказался в ВТИ. А дальше загадывать нельзя.
Комментарии