Гари Хаствит показывает в Москве дизайн-трилогию Helvetica, Objectified и Urbanized, для съемок которой собрал рекордные 118 тысяч долларов на платформе Kickstarter. Режиссер рассказал «Теориям и практикам», как на него повлияли разговоры с Джонатаном Айвом и другими знаменитостями, чем краудфандинг похож на панк и как использовать Twitter в документальном кино. Последние два вопроса Хаствиту придумали студенты БВШД.

— Режиссер-документалист должен решать какую-то проблему?

— В процессе съемок фильма возникает много проблем, которые нужно решать. Но если речь о каких-то мировых проблемах, которые можно решить с помощью документального кино, то я не считаю себя таким режиссером. Возможно, другие документалисты преследуют эту цель, используют документальное кино, чтобы исправить или указать на какую-то несправедливость. Но доккино потрясающе разнообразно, и в этом его красота. Оно не должно учить вас чему-то, оно отражает время, в котором мы живем. Это моя философия.

— Насколько глубоко вы хотели развить тему дизайна в ваших фильмах, могут ли они быть полезны специалистам по городскому развитию, промдизайнерам и типографистам?

— Да, я надеюсь, что они пригодятся тем, кто учится или работает в этих областях. Я думаю, очень важно видеть, что делают другие люди в дизайн-мире, как они работают. И ключевое слово тут «видеть», потому что из просмотра фильма можно получить невероятно много информации — когда ты наблюдаешь за работой и творческим процессом другого человека. Из пятиминутного фильма иногда можно получить намного больше знаний, чем из целой книги. В этом плане документальный фильм может быть потрясающим инструментом для того, чтобы объяснить сложную тему в сжатом и изящном виде.

— В процессе съемок трилогии вы разговаривали с дизайнерами мирового уровня, как они повлияли на ваш рабочий процесс?

— Очень серьезно. Я думаю, что наблюдение за рабочим процессом дизайн-студий сильно затронуло мой подход к съемке кино, начиная с методологии. Например, мозговой штурм команды IDEO помог мне правильно смонтировать фильм Objectified. И еще много вещей, которые не так очевидны. Сам опыт встречи и разговоров со всеми дизайнерами, время, проведенное у них в студиях, все это было невероятно вдохновляющим. Я надеюсь, у меня получилось передать часть этого опыта аудитории, которая смотрит мои фильмы.

— Почему вы выбрали краудфандинг как способ финансирования и как он сработал в вашем случае?

Твиттер Хаствита сыграл решающую роль в сборе средств на съемки третьей части трилогии. Ему понадобился всего один твит, чтобы распродать билеты на первый показ фильма.

— Все свои фильмы я финансировал независимо, либо из своих денег, с помощью кредитных карт или занимал у семьи и друзей. В США нет никакой поддержки искусства на государственном уровне, а на маленькие гранты подают заявки столько людей, что это просто трата времени. Вдобавок я всегда верил, что нужно давать зрителю возможность участвовать в процессе создания фильма. Так повелось еще со времен, когда я ездил в туры и записывал диски с панк-группами. Важно познакомиться со своей аудиторией, с людьми, которые заинтересованы в том, что ты делаешь, и вовлечь их в свой творческий процесс, даже если речь идет о поиске финансов на проект. Это очень много значит для меня, и во многом это единственная альтернатива для художников сегодня.

— Российские документалисты Расторгуев и Костомаров раздали камеры жителям одного российского города и использовали отснятый материал для документального фильма. Станет ли кино в частности и искусство в общем коллективным творчеством?

— В какой-то мере. Несколько проектов в фильме Urbanized были предложены моими подписчиками в Twitter. Я спросил, какие интересные проекты городского дизайна происходят у них в городе, получил очень много ответов, а два из предложенных в итоге вошли в фильм. Я даже не знал бы о них, если бы не спросил людей. Тут каждый режиссер сам решает, использовать ли ему новые возможности, которые дает нам интернет и технологии. Лично я верю, что, особенно в документальном кино, у коллективных идей и вовлечении зрителей в творческий процесс есть преимущество. Ты перестаешь быть единственным ответственным за результат.

— Что интересует вас сейчас? О чем бы вы хотели узнать больше и сделать фильм?

— Так много всего, о чем бы я хотел увидеть документальное кино, пределов нет. Но я очень осторожен в выборе тем, на которые снимаю фильмы. Я часто себя спрашиваю: это интересная вещь, но хочу ли я провести следующие пять лет своей жизни, постоянно думая и разговаривая об этом? Это самое настоящее обязательство, как брак! Я буду жить с Helvetica до конца своей жизни. Но на самом деле я надеюсь снять еще много документальных фильмов о разных вещах, о музыке, искусстве и жизни. Я влюблен в документальное кино, мне кажется, каждому стоит попробовать снять док, даже если вы не режиссер. Просто возьмите камеру и начните снимать, это настолько просто.

— Как бы вы оценили важность и влияние Гельветики? Может ли шрифт изменить лицо города?

— Ну, я думаю, что плохая типографика может сделать город плохим местом для жизни. Не знаю, насколько сильное воздействие оказала Helvetica, но думаю, что важнее задуматься о роли шрифта в целом в нашей повседневной жизни. Каждый день мы читаем сотни сообщений, на улице, в компьютерах, но большинство людей даже не задумываются о том, как шрифт влияет на само сообщение. Helvetica учит людей типографике.

— Каким вы видите будущее дизайна? Филипп Старк недавно говорил, что дизайн мертв.

— Возможно, идея известного дизайнера, который делает ненужные людям вещи, мертва? Я думаю совсем наоборот. В нашей современной жизни все больше вызовов, которые может принять дизайн, поэтому в будущем он будет еще важнее. Возможно, вместо объектов дизайнеры больше сфокусируются на системах, например, на разработке системы правительства, и на структурах, которые бы позволили обычным людям влиять на дизайн вещей, которые они приобретают, а в глобальном смысле — влиять на устройство города, в котором живут.