Индейцы племени пираха считаются самым безмятежным народом на Земле: они спят урывками по 20-30 минут, едят от силы дважды в день, беспрестанно смеются и называют остальных людей, в приблизительном переводе, существами «с мозгами набекрень». Состояние счастья как некоей данности для этих 300-400 человек — такая же незыблемая основа бытия, как для современного запада — уверенность, что у него масса проблем. Но, в отличие от пираха, хоть и живущих долго и счастливо, но патологически неспособных объяснить, что такое счастье, крупнейшие «цивилизованные» умы изо всех сил стараются, пытаясь дать свое определение этого странного состояния.
Альфред Хичкок

Счастье — созидательное творческое бурление
«Это чистый горизонт, когда не о чем беспокоиться. Когда есть только те вещи, которые созидательны и не деструктивны. Мне кажется, ненависть — это потраченная энергия. Это не продуктивно.
Я весьма чувствителен. Острое слово, сказанное близким мне человеком с характером, ранит меня на много дней. Я знаю, что мы всего лишь люди, мы все испытываем эти разнообразные эмоции, называем их «отрицательными эмоциями», но, когда все это уходит, ты можешь смотреть прямо перед собой, и дорога ясна, и ты отправляешься, чтобы что-то создать. Я думаю, это то самое состояние счастья, в каком я хотел бы пребывать всегда».
Айн Рэнд

Счастье — нечто, достижимое напряжением личных усилий
«Я считаю, что человек наделен правом на собственное счастье. Он cам должен его достигнуть, а не ждать, что другие положат свои жизни на то, чтобы сделать его счастливым. Необходимо иметь чувство собственного достоинства.
Когда тебя просят любить всех, это все равно что любить их без
Вы любите людей не за то, что вы для них делаете, и не за то, что они делают для вас. Вы любите людей за те их достоинства, коих они достигли самостоятельно. Вы любите лишь тех, кто заслуживает этого».
Славой Жижек

Счастье — то, что вам на самом деле не нужно
«Счастье для меня — категория весьма конформистская. В психоанализе есть такой момент: на самом деле люди не хотят, не желают счастья. И я считаю, хорошо, что это так. Давайте говорить серьезно: когда вы находитесь в творческом порыве, в состоянии этого прекрасного недуга, счастье тут ни при чем. Вы готовы к страданию. Иногда ученые — я читал о таких — готовы умереть от радиации во время своих исследований.
Для меня счастье — не этическая категория. Мы не хотим достичь в самом деле того, чего, как нам думается, мы хотим. Вот вам классическая история, традиционный шовинистский сценарий: я женат, у меня прохладные отношения с женой, и также у меня есть любовница. Я все время мечтаю: «Господи, вот бы моя жена исчезла (не в том смысле, что я убийца, просто как-нибудь), я бы начал новую жизнь со своей любовницей…» Знаете, что случается, как говорят психоаналитики, довольно часто? После того, как жена уходит по каким бы то ни было причинам, вы теряете и любовницу. Когда это случается, вы понимаете, что то, чего вы хотели, — вовсе не жить с любовницей, а держать ее на расстоянии объекта желания, мечтать о ней. И это отнюдь не случай из серии «слишком». Это то, как на самом деле все устроено. Мы не хотим в самом деле того, что, как нам кажется, мы желаем».
Эрих Фромм

Счастье — способность к творческой взаимосвязи со всем миром
«Радость от работы — это радость, какую испытывали средневековые ремесленники или как это происходит сейчас в таких странах, как, например, Мексика. Это радость сознания. Найдется много профессиональных работников, которые ощущают эту радость.
Единственный способ человека оценивать себя — сравнивать с другими подобно тому, как он сравнивает вещи. Сегодня единственное счастье для человека — удовлетворение от того, что он получает больше, чем другие.
На самом же деле счастье — это то, что формирует созидательную, подлинную, глубокую связь со всей жизнью, то есть с людьми, с природой и восприимчивостью к ним. Человек восприимчив: иногда счастлив, иногда испытывает грусть. Важен его отклик».
Экхарт Толле

Счастье — освобождение от рамок собственного эго
«Нет ни прошлого, ни будущего, это как раз то, что я называю «обрести себя». Но у этого «я» нет ничего общего с «маленьким я», которое постоянно бормочет.
Когда вы встречаете другого человека, вы чувствуете самую его суть, чувствуете, что знаете его, как самого себя. Она абсолютно бесформенна, она просвечивает через другую форму и ощущается вашей собственной. Вы можете почувствовать ее лишь тогда, когда найдете в себе — и тогда будете любить каждое существо, каждый предмет как самое себя. Это и есть настоящее значение понятия «любовь». Это узнавание другого как самого себя по сути.
И разумеется, это узнавание того, что я называю «единством», «цельностью» (oneness). Это освобождение от формы, когда вы можете играть с ними, жить в их мире, но не отождествляться с ним. Это измерение и есть истинное счастье, хоть мне и не нравится это слово, так как оно слишком поверхностно, чтобы описать это состояние».
Комментарии
Комментировать