Философ и писатель Роман Крзнарич считает, что современный человек должен перестать копаться в своем внутреннем мире и внимательно изучить чувства и мысли окружающих. По его мнению, это позволит решить большинство проблем человечества: от локальных войн до глобального потепления.

По моему мнению, XX век можно назвать веком интроспекции. Это эпоха, в которую индустрия психологической помощи и психотерапии учила нас, что лучший способ понять, кто ты и как быть со своей жизнью — это заглянуть внутрь себя, изучить свои возможности. К сожалению, мы знаем, что к лучшей жизни такой подход нас не привел. Вот почему XXI век должен стать другим: век интроспекции должен смениться веком аутроспекции.

Под аутроспекцией я подразумеваю концепцию исследования себя и того, какой должна быть твоя жизнь, путем выхода за пределы своей личности — открывая для себя жизни других людей, других цивилизаций. Предельной формой проявления аутроспекции является эмпатия. О том, что это такое, зачем это нам нужно и, самое главное, как мы можем расширить возможности воздействия эмпатии на нашу повседневную жизнь, я и хотел бы сегодня поговорить.

Сократ говорил, что путь к мудрости и счастью лежит через самопознание. И мы обычно воспринимаем это, как необходимость саморефлексии. Но, думаю, в XXI веке мы должны осознать, что мы можем неожиданным образом познать себя, выйдя за пределы своей личности, открыв для себя других людей и их жизни.

Безусловно, эмпатия как концепт в наши дни популярнее, чем когда-либо в истории. Барак Обама последние несколько лет говорит о дефиците эмпатии в Америке, в области маркетинга все чаще речь идет о бизнес-эмпатии, ученые измеряют отвечающие за эмпатию участки мозга. Но нам с вами, на мой взгляд, важно сосредоточиться на двух принципиальных вещах. Во-первых, на том, в какой мере эмпатия может стать для нас частью искусства жизни, нашей жизненной философией. Ведь она не просто расширяет наши представления об этике, она открывает возможности для творческого мышления, помогает улучшить отношения с окружающими, построить человеческие взаимосвязи, наполнить смыслом жизнь. Во-вторых, эмпатия — это возможность осуществления важнейших социальных перемен, перемен радикального характера.

Для многих эмпатия — это что-то очень милое и пушистое. По моему мнению, дело обстоит совсем наоборот: это может быть крайне опасной вещью. Ведь эмпатия способна привести нас к революции в прямом смысле. И я не имею в виду одну из этих старомодных форм смены политических режимов или законов. Я говорю о вещах куда более серьезных — революции человеческих отношений.

Открыв любой стандартный учебник по психологии, вы обнаружите, что существует два вида эмпатии. Первый из них — эмоциональная эмпатия, непосредственный эмоциональный отклик, некая отраженная реакция. То есть, если вы посмотрите на ребенка, испытывающего боль, и тоже почувствуете боль, это и будет эмоциональной эмпатией: вы зеркально отражаете чужие эмоции.

Другой вид эмпатии, о котором вы прочитаете в учебнике, — когнитивная эмпатия. Это способность принять точку зрения другого, увидеть мир его глазами. Почти как актер, вживающийся в образ своего персонажа. Речь идет о понимании того, на чем строится видение мира и самого себя отдельно взятым человеком и каким образом его опыт определяет это видение: его верования, его страхи и прочее. Обычно наши представления о людях основываются на субъективных выводах и предрассудках. Мы мыслим расхожими клише, мешающими осознавать уникальность и индивидуальность, присущие каждой личности. Люди с высоким уровнем эмпатии, напротив, способны выйти за границы этих клише, воспитывая в себе интерес к окружающим. Как этого добиться? Где искать вдохновения?

Для меня прекрасным примером такого источника вдохновения является Джордж Оруэлл. Автор романов «1984» и «Скотный двор» был одним из величайших авантюристов XX века в вопросах эмпатии. Вы, возможно, знаете о том, что писатель был выходцем из привилегированных сословий — посещал Итонский колледж, служил в колониальной полиции в Бирме. Но, осознав в свои двадцать, как мало он знает о своей стране, в особенности о том, как живут люди из низших слоев общества, он предпринял один из самых выдающихся экспериментов в области эмпатии — отправился бродяжничать на улицы восточного Лондона. Этот опыт лег в основу его книги «Фунты лиха в Париже и Лондоне». Но важнее то, что Оруэлл не только раздвинул горизонты своих представлений о морали и стал более сочувствующим человеком, он также научился интересоваться жизнью незнакомых людей, завел новых друзей, собрал кучу литературного материала, который использовал до конца своей жизни. В известном смысле это приключение сопереживания другим людям сделало его лучше, оно стало полезным и для него самого.

Люди с высоким уровнем эмпатии — более чувствительные слушатели, они лучше понимают нужды других. В общении они склонны делиться с собеседником частью своей жизни, для них разговор — это непременно двусторонний диалог, и это делает их более уязвимыми.

Сегодня очень важно уметь вести политический диалог. «Проблема не решится, пока мы не поговорим» — таков девиз общественной миротворческой организации на территории Израиля и Палестины под названием «Родительский круг», куда входят израильские и палестинские семьи, которые объединяет очень важная вещь: все они потеряли в этом конфликте родных. «Родительский круг» собирает их вместе, организуя разговоры, пикники, встречи, дающие им возможность поделиться своими историями друг с другом. Они вдруг обнаруживают, что их объединяет общая боль, общая кровь — между ними устанавливается особая эмпатическая связь.

У организации есть и другие потрясающие проекты. Мой самый любимый называется «Привет, мир». Это бесплатная телефонная линия, и любой может поднять трубку и позвонить по этому номеру. Если звонит палестинец, его немедленно соединяют с израильтянином для получасового разговора, и наоборот. С 2002 года на линию поступило более миллиона звонков. Такой проект призван создать общественное движение под знаком эмпатии. Часто нам кажется, что эмпатия работает исключительно в отношении конкретных людей. Но я также уверен, что ее влияние может иметь массовое значение, она может стать коллективной силой.

Для меня мировая история не череда взлетов и падений цивилизаций, религий и политических систем — это череда взлетов и падений эмпатии, сменяющие друг друга периоды массового ее расцвета и, конечно, упадка. Как вы, возможно, знаете, в 1780-х годах в Англии рабство воспринималось как нечто естественное, как неотчуждаемая часть общественной жизни. Людям казалось, что экономика целиком зависит от рабства, точно так же как в наши дни она зависит от нефти. Полмиллиона африканских рабов до смерти загонялись на плантациях в британских колониях на Карибских островах. И никто не мог предположить, что однажды этому придет конец.

Но в конце 1780-х произошло первое в истории масштабное движение за права человека, и вдохновлено оно было эмпатией. Лидеры движения организовали кампанию, целиком построенную на опыте сопереживания. Идея состояла в том, чтобы люди в Британии смогли почувствовать или по крайней мере понять, что такое быть рабом на галере или плантации. Они публиковали рассказы бывших рабов о том, каково это — быть иссеченным плетьми до полусмерти, проводили публичные встречи, во время которых показывали небольшие инструменты, использовавшиеся для того, чтобы открывать челюсти рабов и насильно их кормить. Бывшие рабы с речами выступали по всей Британии, делились тем, что им пришлось пережить. Все это привело к поистине революционному социальному движению — многочисленным петициям, публичным протестам, к всеобщему бойкотированию сахара, произведенного рабами, и в конечном итоге к отмене работорговли в 1807-м и позже к отмене рабства вообще. Такова общественная сила, которой может обладать эмпатия.

Мы привыкли, что сопереживать нужно беспомощным, бедным и маргинальным слоям населения, находящимся на низших ступенях общественной социальной лестницы. Думаю, что пришло время предпринять более смелые шаги в этом направлении. Я считаю, что необходимо проявлять эмпатию в том числе и по отношению к тем, кто находится у власти. Ведь нам важно понимать, что они думают о мире, о своей жизни, каковы их ценности и амбиции. Только в этом случае мы сможем разработать эффективную стратегию социальной, политической и экономической трансформации.

Обычно наши представления о людях основываются на субъективных выводах и предрассудках. Мы мыслим расхожими клише, мешающими осознавать уникальность и индивидуальность, присущие каждой личности.

Всем известно, что есть большое несоответствие между тем, что мы знаем о глобальных климатических изменениях, и количеством реальных шагов, которые мы в этой связи предпринимаем (очевидно, недостаточном). По моему мнению, это несоответствие как раз и объясняется наличием двух различных форм эмпатии — наше сопереживание не устремляется сквозь пространство к людям из развивающихся стран (таких, как Индия), к людям, страдающим от климатических изменений — засух и наводнений (как в Кении). И, что даже еще более важно, оно не устремляется сквозь время к будущим поколениям. Нам необходимо научиться расширять временные и пространственные границы нашего эмпатического воображения. Как это возможно?

Думаю, нам нужны новые социальные институции. Например, музей эмпатии. Я имею в виду не место, где пылятся экспонаты, а интерактивное публичное пространство, в котором можно общаться и обмениваться опытом. В котором, заходя в первый зал, ты попадаешь в «человеческую библиотеку» и можешь «одолжить» собеседника, как книгу в классической библиотеке. Во втором вы найдете 20 швейных машинок и бывших работников вьетнамской потогонной фабрики, готовых научить вас шить футболку, похожую на ту, в которую одеты вы сами. Поработав в условиях настоящей фабрики и получив в конце 5 пенсов за свою работу, можно на личном опыте прочувствовать труд, стоящий за брендом. Возможно, вы захотите зайти в кафе, присмотреться к еде и выяснить, в каких условиях работают люди, собирающие кофе для вашего напитка. Вы сможете увидеть видеоролик, в котором они рассказывают о своей жизни в попытке установить связь сквозь разделяющее вас пространство.

Нам стоит задуматься о том, чтобы утвердить эмпатию в нашей повседневной жизни на правах устойчивой нормы поведения. Сократ говорил, что путь к мудрости и счастью лежит через самопознание. И мы обычно воспринимает это как необходимость саморефлексии. Но, думаю в XXI веке мы должны осознать, что мы можем неожиданным образом познать себя, выйдя за пределы своей личности, открыв для себя других людей и их жизни. Эмпатия — это возможность кардинально изменить нашу жизненную философию, стать более аутроспективными личностями и осуществить революцию человеческих отношений, в которой, по-моему, мы так сильно нуждаемся.