Во втором выпуске серии интервью «Образование в цифровую эпоху» — разговор с основательницей проекта Coursera и профессором Стэнфордского университета Дафной Коллер, которая считает, что число высококачественных образовательных учреждений совершенно не может удовлетворить спрос на образование, и в результате на пути к экономике и уровню жизни XXI века возникает своего рода бутылочное горлышко.
— В чем — с вашей личной точки зрения — основная ценность образования?
— Я думаю, самое главное, что образование позволяет достичь практически чего угодно. Образованные люди получают лучшие рабочие места, живут в лучших условиях и лучше обеспечивают своих детей, чем люди, не получившие образования. Можно вспомнить поразительную корреляцию между тем, сколько лет училась женщина, и тем, сколько у нее детей — численность населения обратно пропорциональна уровню его образования. Так что, я думаю, максимально распространяя образование по земному шару, мы лечим его болезни.
— И как с этим справляются существующие образовательные модели?
— У современных моделей разные проблемы — в зависимости от того, говорим ли мы о развитых или развивающихся странах. В развивающихся странах самая большая проблема — число людей, имеющих доступ к образованию. Число высококачественных образовательных учреждений совершенно не может удовлетворить спрос на образование. В результате на пути к экономике и уровню жизни XXI века у этих сообществ возникает своего рода бутылочное горлышко — они двигаются гораздо медленнее, чем могли бы.
Впрочем, там где возможностей для получения образования множество — скажем, в развитых странах, — студентов продолжают учить точно так же, как 300 лет назад. Образовательный процесс фактически не менялся со времени изобретения печатного станка. Единственным существенным изменением, произошедшим с тех пор, стал допуск к образованию женщин и разных меньшинств — и это было гигантским шагом вперед. Но способ, которым мы учим студентов, почти не изменился. Думаю, нам уже пора начинать использовать технологические достижения, чтобы существенно повысить качество образования.
Coursera открывает забор вокруг образования и теперь больше людей могут получить доступ.
— Почему вы взялись за проект Coursera? С чего все началось? И почему вы продолжаете им заниматься?
— Работать над проектом, который в результате вылился в то, что сейчас называется Coursera, я начала 5 лет назад. Я тогда задумалась о том, как именно мы учим студентов, и поняла, что каждый год мы входим в аудиторию и читаем один и тот же лекционный курс. Обычно мы не пытаемся вовлечь в процесс студентов, особенно если курс большой. Мы не тратим время на то, чтобы научить их критически мыслить и самостоятельно решать стоящие перед ними задачи.
И тогда я стала придумывать, как фактическое содержание лекции передавать с помощью технологий, а освободившееся время использовать для активного обучения. Некоторые вещи, которые я тогда придумала, сейчас реализованы в Coursera — например, видеоопросы, постоянное взаимодействие со студентами и короткие фрагменты видео.
Потом я познакомилась с сооснователем Coursera Эндрю Нгом. Он тогда занимался другими вещами — тем, чтобы предоставить возможность получить высококлассное образование людям, которые не обладают преимуществами, позволяющими поступать в университеты вроде Стэнфорда. Наши пути пересеклись, и в конце концов мы стали работать вместе. В результате наших усилий Стэнфорд поставил в осенний семестр 2011 года эксперимент — открыл 3 своих курса для всех людей в мире.
«Наши платформы позволяют измерять такие показатели, связанные с обучением студентов, которые никогда раньше не поддавались анализу. То есть теперь у нас есть возможность превратить обучение человека — как предмет изучения и исследования — в точную науку. Подобная трансформация совершила революцию в астрономии и биологии, сегодня такая же революция происходит в медицине».
Мы думали, что туда запишется несколько тысяч человек — это были довольно сложные курсы, и мы полагали, что несколько тысяч — это много. Но на каждый курс записалось не меньше ста тысяч! Для нас это стало настоящим откровением. Мы осознали, возможности какого масштаба откроются, если люди по всему миру получат доступ к образованию уровня Стэнфорда. И поскольку образование действительно помогает много добиться, в том числе целым обществам, нам показалось, что шанс слишком велик, чтобы пройти мимо и сделать вид, что ничего не случилось. И мы задумались, как его использовать.
В конце концов к стэнфордским курсам мы добавили курсы многих других топовых университетов — и создали Coursera.
— Вы растете быстрее, чем Facebook, Twitter и прочие социальные сети. При таком бурном росте, что является вашим ориентиром? Какова ваша главная цель — и какую следующую задачу вы ставите перед собой на пути к ее достижению?
— Во-первых, я хотела бы, чтобы наша программа позволяла научить кого угодно чему угодно, независимо от любых ограничений, которые могут быть у наших студентов. Людям в большинстве стран мира получить образование не так просто. В то же время я бы хотела вернуться к моим первоначальным задачам, с тем чтобы, в конце концов, мы перестали просто сгребать студентов в аудиторию и дважды в неделю читать перед ними полуторачасовые лекции — но старались их заинтересовывать и вовлекать в образовательный процесс, чтобы они сами могли его контролировать.
Наконец, в-третьих, наши платформы позволяют измерять такие показатели, связанные с обучением студентов, которые никогда раньше не поддавались анализу. То есть теперь у нас есть возможность превратить обучение человека — как предмет изучения и исследования — в точную науку. Подобная трансформация совершила революцию в астрономии и биологии, сегодня такая же революция происходит в медицине. Теперь мы можем сделать это в области обучения человека и педагогики.
— Что вы можете назвать главными недостатками Coursera, которые вам пока не удается исправить?
— Нашей платформе всего год, так что исправить нам еще предстоит многое. Например, пока что довольно ограничены возможности социального обучения. У нас есть дискуссионный форум, студенты могут пользоваться синхронным видеочатом, но нет выстроенного канала для взаимодействия нескольких студентов, для групповой работы, при которой люди могут заниматься чем-то, играя заданные роли. Это я считаю не только технологической, но и социологической задачей — сконструировать в наших условиях правдоподобную группу.
Кроме того, думаю, многое нам предстоит сделать в области автоматизированной оценки студенческих результатов. Проблемы с более глубинной оценкой работ мы решили, перейдя к системе оценки соучениками — студенты сами анализируют, ставят отметки и пишут рецензии на работы друг друга. Мне очень нравится это решение, потому что помимо прочего оно дает студентам очень ценный педагогический опыт. Но у него есть свои недостатки. Например, тот факт, что автоматическая система оценки сразу выдает результат, оказывает положительный эффект на процесс обучения — студенты часто помногу раз переделывают работы, стараясь получить лучший результат, как бы вступают с системой в игру. В результате многие достигают практически идеальных ответов. Я думаю, что если мы придумаем и другие способы мгновенно оценивать работы, — а cтуденческие оценки требуют времени, — это поможет студентам усваивать дополнительные навыки более глубокого анализа.
— Вас постоянно критикуют за то, что по сравнению с традиционными учебными заведениями у вас удерживается довольно небольшой процент студентов — что, с моей точки зрения, в первую очередь показывает, насколько большому числу людей по сей день трудно понять, чем на самом деле являются учебные онлайн-курсы, находящиеся в открытом доступе (MOOC — Massive open online course). Но у этой критики есть, с моей точки зрения, здравое зерно, на которое имеет смысл обратить внимание, а именно — проблема вовлеченности и мотивации студентов, с одной стороны, и тот факт, что цифровым начинаниям вроде онлайн-курсов необходима разного рода поддержка — с другой. Думаете ли вы о том, чтобы заняться созданием или развитием инфраструктуры вокруг МООС?
— Ну, во-первых, как вы верно заметили, в большинстве случаев то обстоятельство, что многие студенты бросают онлайн-курсы на середине, трактуют абсолютно неверно. Большинство людей, записывающихся на такие курсы, и не собираются их заканчивать — часто движимы желанием немного больше узнать про
«Я думаю, что лет через 10—15 образование будет гораздо более органичным. Группы людей, объединенные общими интересами, будут заниматься определенными темами — возможно, с помощью более опытного человека, выполняющего функцию координатора, который будет помогать им выбирать направление движения. Думаю, такие группы будут возникать на образовательном рынке сами, совершенно естественным образом».
Точно так же из того, что не все прочитывают книгу от корки до корки, вряд ли можно сделать вывод о ее несостоятельности. Впрочем, даже если иметь это все в виду, все равно следует признать, что нам не хватает механизмов, помогающих удерживать и вовлекать людей, которые изначально хотят пройти курс до конца. Такие функции могут выполнять, например, стратегии, которые работают в компьютерных играх, или другие механизмы, заставляющие людей бесконечно повторять одно и то же, чтобы достичь лучших результатов, заработать больше очков, хорошо выглядеть в глазах товарищей или что-то еще. С моей точки зрения для того, чтобы онлайн-курсы получили широкое распространение среди людей, которые хотят учиться, но не обладают достаточной внутренней мотивацией, необходимо сформировать сообщества вокруг собственно образовательного содержания.
Мы наблюдаем естественное формирование учебных групп — когда студенты по своей воле встречаются раз в неделю, в кафе или у
— До сих пор вы с большим успехом предсказывали, в каком направлении может меняться образование, и сами сыграли значительную роль в этих изменениях. Глядя дальше в будущее, какие тенденции, как вам кажется, вытекают из современного положения дел?
— Я думаю, что лет через 10—15 образование будет гораздо более органичным. Группы людей, объединенные общими интересами, будут заниматься определенными темами — возможно, с помощью более опытного человека, выполняющего функцию координатора, который будет помогать им выбирать направление движения. Думаю, такие группы будут возникать на образовательном рынке сами, совершенно естественным образом — из людей, испытывающих потребность в постоянном улучшении образования. Параллельно в академической среде может появиться много организованных таким же способом структур, предназначенных для получения образования в группах — таких, скорее, сократических.
«Иногда меня спрашивают, что не дает мне заснуть по ночам. Так вот, больше всего меня беспокоит, что управленцы, которым не свойственно глубоко задумываться, осознают сильные стороны открытого онлайн-образования и решат, что это отличный и очень дешевый способ решить все проблемы — потому что тут никому не надо платить за качественное образование, ни правительствам, ни студентам, ни кому бы то ни было еще».
В результате обучение перестанет быть одним из этапов нашей жизни — когда мы заканчиваем в школу, потом колледж — и все, после этого уже ничему не учимся, а только работаем. Думаю, эта стадия нашего существования станет гораздо более размытой — мы будем работать параллельно с учебой и учиться параллельно с работой. Это позволит нам на протяжении всей жизни быть продуктивными профессионально — и в то же время продолжать учиться.
— Вам когда-нибудь приходило в голову, что люди, занимающиеся управлением образованием, могут решить, что МООС — это очень дешевый способ, который позволит им снять с себя все обязанности?
— Да. Иногда меня спрашивают, что не дает мне заснуть по ночам. Так вот, больше всего меня беспокоит, что управленцы, которым не свойственно глубоко задумываться, осознают сильные стороны открытого онлайн-образования и решат, что это отличный и очень дешевый способ решить все проблемы — потому что тут никому не надо платить за качественное образование, ни правительствам, ни студентам, ни кому бы то ни было еще.
Но на самом деле это не так. МООС могут открыть доступ к знаниям огромному числу людей. Если добавить к ним человеческое общение, они могут стать основой для прекрасного образования. Но в любом случае, кто-то должен платить за создание контента, за содержание. Сейчас мы паразитируем на существующих академических институциях. Но если их перестанут финансировать, откуда будут браться ученые, которые будут все эти курсы писать? Не говоря уже о том, что если оставить только сами онлайн-курсы, как отдельный предмет потребления, лишив их системы человеческих отношений и связей, фигуры учителя, ролевой модели, помогающей преодолеть все этапы процесса обучения — думаю, это разрушит очень многое из того, что позволило системе высшего образования стать одним из важнейших достижений нашей цивилизации. И это будет просто чудовищно. Так что мы должны сделать все, чтобы не допустить у некоторых людей и мысли о том, что это легкое решение всех проблем.
Разные люди учатся с разной скоростью: онлайн-курсы позволяют решить эту проблему.
Существует точка зрения, что онлайн-курсы могут снизить стоимость образования — если брать, скажем, высококачественные университетские программы и распространять их на гораздо большее число студентов, чем может вместить кампус. Таким образом, можно понизить стоимость на каждого студента. С другой стороны, эта же технология может позволить повысить качество образования — с одной стороны, она позволяет каждому студенту учиться в удобном для него ритме, в удобное для него время, достигая высокого уровня владения разными темами. С другой стороны, преподаватели могут гораздо более индивидуально и осознанно работать с каждым из своих студентов.
Представьте — разные студенты занимаются разными предметами, и при этом каждый студент находится на определенном этапе своей жизни, и каждый курс — на определенной стадии. В этот конкретный момент одному студенту может понадобиться больше внимания руководителя — и вы можете позволить себе ему это внимание уделить, за счет других студентов, у которых все в порядке. Две недели спустя тема немного меняется. Возможно, у этого студента успехи уже лучше, зато теперь помощь нужна кому-то еще.
Учитывая, что у нашего общества не так много ресурсов, которые мы можем выделить на образование, думаю, те, что есть, важно использовать оптимальным способом, наиболее точно выполняющим поставленные задачи. Если студент, которому в данный момент помощь нужна больше, чем остальным, получает ее в большем, чем другие, объеме, это позволяет всем достичь максимальных результатов.
Комментарии
Комментировать