Психолог, историк культуры и литературовед Александр Эткинд рассказал на лекции в книжном магазине «Порядок слов» о внутренней колонизации, которая изначально подразумевает сырьевую экономику и использование собственного народа как ресурс. T&P выделили в его выступлении самое главное.

С новгородских времен расширение Руси проходило космическими темпами. Ни одна империя в мировой истории не расширялась так стремительно. При этом ее колониальная политика имела свои уникальные особенности. Британские, немецкие и французские метрополии были разделены со своими колониями огромными водными пространствами морей и океанов, в то время как Россия расширялась за счет континентальной, внутренней колонизации. Подобным образом росли Оттоманская и Австро-Венгерская империя — они были сухопутными, и это в корне меняло колонизацию. Она подразумевала совсем другую культурную политику и интеграцию местного населения в экономические практики.

Причины колонизации обычно заключались в поисках драгоценного ресурса, который можно было отправить на экспорт. В Сибири таким ресурсом был соболиный мех — на месторождения золота и руды казаки даже не обращали внимания. Зато за одну соболиную шкуру в Древней Руси можно было купить дом. Государство пыталось использовать собственные, независимые от народа источники для выживания. Население в подобных условиях даже становилось избыточным. Когда экономика страны завязана на труде или налогообложении, граждане начинают требовать создание представительств и парламента.

«На колонии не распространялась демократия, и их ресурсы служили способом наращивания государственной машины. Получается, что в сельском хозяйстве, где вовлечение людей крайне велико, скрыт мощнейший демократический потенциал, а история внутренней колонизации напрямую связана с проблемой сырьевой зависимости».

«No taxation without representation», — таков был основной лозунг американской революции. На колонии не распространялась демократия, и их ресурсы служили способом наращивания государственной машины. Получается, что в сельском хозяйстве, где вовлечение людей крайне велико, скрыт мощнейший демократический потенциал, а история внутренней колонизации напрямую связана с проблемой сырьевой зависимости.

Первым, кто утвердил статус России как империи, стал Петр I. Можно заметить, что у этого события есть несколько смысловых уровней. Уже после того, как император начал привлекать в страну иностранцев и приказал строить новую столицу на территории, которая на тот момент не являлась частью России, он объявил войну ношению бороды в среде дворян. При этом попам и крестьянам разрешалось носить бороду, а чуть позже мещане (о которых при Петре вообще не было разговора) смогли выкупать право ношения бороды. При колонизации важным моментом было расовое противопоставление подчиненного народа и завоевателей. Запретив носить бороду дворянам, Петр обозначал искусственное видимое различие между двумя сословиями. Барин не носил бороду и всегда мог быть легко опознан. Это свидетельствовало об усилении внутренней колонизации собственного народа, сословия крепостных, которых привязали к земле и начали использовать как ресурс.

Знаменитые российские историки Сергей Соловьев и Василий Ключевский считали, что внутренняя колонизация глубоко коренится в российской истории. «История России — есть история страны, которая колонизируется», — говорил Ключевский.