Для Вальтера Беньямина октябрьская социалистическая революция и последовавшее за ней становление советской культуры стало соблазном и одновременно вызовом. Соблазном, потому что казалось преобразованием, наконец-то снявшим противоречия капиталистического мира и отвечавшим левым ожиданиям немецкого мыслителя, и вызовом, потому что воплотило реальность, вступление в которую было сопряжено с полным отказом от собственной интеллектуальной и личностной независимости в пользу тоталитарной идеологии.

Михаил Рыклин рассказал о том, как это неоднозначное отношение пронизывает весь период пребывания Беньямина в Москве. Он реконструировал московский опыт Беньямина в качестве единого социально-психологического описания насквозь политизированной действительности. А Игорь Чубаров — исследователь эстетики авангарда, переводчик Беньямина, рассказал, как в этой же перспективе, а также в связи с русским авангардом формируются эстетические взгляды Беньямина.