Возможно, вы не раз замечали, что произведения искусства все реже похожи на искусство и все чаще напоминают какие-то обычные вещи. В фильмах и сериалах можно увидеть отсылки к культовым произведениям, а на уровне массового потребления и вовсе существует мода на ту или иную культуру: японскую, корейскую, французскую. И касается эта мода всех сфер, от одежды до еды. Что связывает все эти вещи? Явление, названное апроприацией. Разбираемся, что это такое и почему многие страны и нации борются с ней.

Что такое апроприация?

Апроприация — это процесс, в ходе которого вещи становятся произведениями искусства. Причем они несут в себе мало черт, которые позволили бы приобщить их к культурному наследию, а творцы зачастую даже не предпринимают попыток сделать эти вещи более похожими на экспонат. Увидите в музее кровать с кучей мусора, которую словно вытащили из вашей собственной комнаты после вечеринки с друзьями и подписали лиричным названием, — перед вами апроприация. Увидите писсуар с подписью «Фонтан» — перед вами тоже апроприация (а еще Марсель Дюшан).

Причем это только одно из многочисленных лиц апроприации: когда простые бытовые вещи ставят перед вами и говорят, что это искусство. На самом деле у апроприации гораздо больше проявлений. Часто этим термином описывают копирование уже существующих культурных практик и произведений, адаптацию уже существующих паттернов и объектов визуальной культуры.

Первые проявления апроприации историки отмечают в девятнадцатом столетии, когда ближе к концу эпохи, уже на рубеже двадцатого века, художники стали без зазрения совести копировать великих классиков, чтобы потом адаптировать их приемы к новым направлениям искусства или «низменным сюжетам». Особенно важна вторая часть: по мере приближения к двадцатому столетию художников все больше интересовала жизнь простых людей, работников фабрик, буфетчиц, почтальонов, актрис кабаре. А как привлечь к таким людям внимание богатых? Правильно, показать их там, где их не ожидают увидеть, обмануть зрение классической композицией.

Яркий пример такой апроприации — «Олимпия» Эдуарда Мане, написанная в 1865 году. Сегодня мы наткнемся на множество репродукций, а в конце девятнадцатого века ее считали вульгарной пародией на работу Тициана «Венера Урбинская».

Художники и не скрывали, что в создании собственных произведений опирались на работы других мастеров. Так, в творчестве Ван Гога был целый период японизма, в течение которого художник осваивал техники японской гравюры, а Гюстав Курбе вдохновлялся Кацушикой Хокусаем. При этом они не просто создавали репродукцию, а, как писал сам Винсент Ван Гог своему брату Тео, «переводили их на новый язык», делая более понятными зрителям.

В первой половине двадцатого века уже появился интерес художников к простым вещам. Так появилось направление readymade, созданное Марселем Дюшаном, который предлагал взглянуть на обыденные вещи как на произведения искусства. Он не менял внешний вид объектов для своих произведений и инсталляций, только давал им новые названия.

После Второй мировой войны, когда экономика восстановилась и появилось массовое потребление, консьюмеризм, апроприация обрела новое воплощение. В это время появились поп-арт, реализм, а искусство вышло за пределы элитарной культуры и двинулось к потребителям через фотографию, комиксы, кино. И все эти проявления искусства показывали окружающую реальность, настоящее время, используя различные средства выразительности. Так, Энди Уорхол рисовал банки томатного супа Campbell, а уже в 90-х Шерри Левин воссоздала «Фонтан» Марселя Дюшана из бронзы.

Апроприация дошла до наших дней в культуре отсылок, ставшей важной частью метамодерна, когда в создании нового произведения автор так или иначе упоминает работы прошлого, причем не самого далекого. Так, например, мультфильм «Моана» или сериал «Король и Шут» содержат отсылки к «Безумному Максу».

Апроприация — это плагиат?

Ответить на этот вопрос однозначно пока не получается. Единого мнения среди историков, искусствоведов и юристов нет. Каждый случай, если он дошел до суда, разбирается индивидуально. Энди Уорхолу часто поступали судебные иски за использование чужих фотографий для своих шелкографий, а Ричард Принс регулярно появлялся в суде по обвинению в использовании чужих фоторабот с минимальной обработкой для собственного обогащения.

Удивительно, но даже при жизни авторов оригинальных произведений, апроприалисты часто выигрывали суды, доказав «справедливое использование» чужих работ. Например, когда называли свои работы пародией — это автоматически делало продукт апроприации самостоятельным и независимым, придавало им культурную ценность. Но, конечно, в таких делах успех во многом зависит от адвокатов и умело выстроенной стратегии защиты.

Хотя часто творцы все-таки получают разрешение на использование оригинальных произведений в своем творчестве. Так поступила группа Black Eyed Peas при работе над песней «Pump it», ставшей саундтреком к фильму «Криминальное чтиво» Квентина Тарантино. Узнаваемый мотив берет свое начало в фольклорной песне греческого происхождения «Misirlou», первоначально исполненной в Афинах в 1927 году Тетосом Демитриадесом. Позже появилась джазовая версия, авторские права на которую получил Николас Рубанис, позже одобривший использование песни Black Eyed Peas.

Что такое культурная апроприация

Все было бы проще, если бы апроприация касалась только произведений искусства. Но довольно быстро ученые поняли, что это явление — настоящий «Ящик Пандоры», да еще и с двойным дном. По мере развития темпов глобализации и культурного обмена в жернова апроприации попали не только фильмы, картины или музыкальные произведения, но и культурные практики и традиции за пределами искусства: национальная кухня, атрибуты внешнего вида, мода.

В 80-х годах прошлого века социологи вывели еще один процесс под названием «культурная апроприация» — когда элементы одной культуры используются (и эксплуатируются) представителями другой культуры. Пример такой культурной апроприации — относительно безобидный, но при этом вызывающий обширные споры — пицца с ананасами. Это яркий пример, когда традиционный итальянский рецепт адаптируется под гастрономические вкусы другой культуры (в данном случае, США) и делается «новой классикой», которую затем начинают спрашивать в итальянских ресторанах, доводя носителей итальянской культуры до предынфарктного состояния.

Но это далеко не единственный пример. В целом культурная апроприация как термин появилась в контексте изучения наследия колониальных государств. Культурной апроприации свойственно не просто заимствование или интеграция чужой культуры в доминантную. Часто в результате апроприации происходит копирование вне оригинального контекста и часто без изучения исходной культуры-донора. Яркий пример — полинезийские татуировки. В исходном контексте, для самих жителей Полинезии, они имеют сакральное значение, но за пределами культуры-донора они стали «серферскими татуировками».

По мнению приверженцев этой социологической концепции, культурная апроприация искажает исходный смысл элемента культуры, тем самым обесценивая культуру-донора, чей элемент был присвоен. Споры на эту тему не угасают до сих пор.

Некоторые ученые считают, что эта сфера не может регулироваться, поскольку темпы глобализации обеспечивают смешение культур, появление трендов на те или иные элементы. Но в то же время существуют комиссии ЮНЕСКО и ООН, а еще петиции на Change.org, с помощью которых стараются (и порой успешно) привлечь внимание к неправомерному или уничижительному использованию элементов чужой культуры.