Выбор неправильной карьеры может стать причиной затяжной депрессии и подспудной тревоги, причем ощущение «неправильности» может быть сугубо субъективным и приобретенным со временем. Подобная история произошла с новой героиней рубрики «Вторая карьера», которая долгие годы не понимала, что за фасадом высоких должностей, достатка и статуса может скрываться неудовлетворенность своим делом. T&P поговорили с Катериной, чтобы узнать, как перестать жить ожиданиями других людей, определить свой путь, вернуться к увлечениям детства и найти смысл в собственной деятельности.

Katerina Lime Blossom

Художница и дизайнер одежды

Я хотела быть художником и дизайнером с самого детства, даже мой дедушка — потомственный военный инженер, который строил Байконур и преподавал в Военно-инженерной академии — был уверен, что я буду художником и модельером. Но поскольку я взрослела и получала образование в своеобразный период жизни нашей страны, в 90-е годы, мои родители хотели, чтобы мое образование было более фундаментальное, более понятное. Особенно с учетом того, что в ту эпоху среда художников, дизайнеров, вообще творческих людей воспринималась через призму маргинальности — родители боялись и не хотели моей связи с этим миром. Поэтому, наверное, я в детстве никогда не ходила ни в какие художественные школы или кружки, даже моя мечта играть на фортепиано осталась нереализованной.

Поскольку у меня всегда было хорошо с точными науками, в итоге первое свое образование я получала в НИУ «Высшая школа экономики». Конечно, я периодически думала о том, что хочу что-то более творческое, думала про Институт дизайна, текстильный, полиграфический, но так как у меня не было даже базового рисунка, я не рассматривала эти возможности всерьез. Думала, что никому там без академических навыков не нужна.

Моя связь с экономикой во многом произрастала из такой романтической юношеской идеи, что я смогу сделать что-то полезное для этой страны, если отучусь на экономиста. Я решила, что получу первое «строгое» образование, а всему остальному всегда смогу научиться потом самостоятельно. Если, конечно, захочу. Уже тогда у меня перед глазами был пример близкой маминой подруги, которая по образованию математик-программист-кибернетик, но стала известным на всю Европу флористом и декоратором.

Правда, когда я поступила в институт, оказалось, что времени не хватает вообще ни на что. Не знаю, как сейчас, но в мое время учеба в Высшей школе экономики была крайне интенсивной, так что начать реализовывать свои мечты я смогла только после окончания вуза. Моей мечтой на тот момент было писать маслом, что, кстати, не так дешево — еще и поэтому я и помыслить не могла о подобном хобби во время студенчества. И поскольку после окончания института я практически сразу стала начальником управления, все звезды, кажется, наконец-то сложились, и я смогла заняться тем, чем всегда хотела. Но этот путь не был простым.

Про карьеру, которую не жалко терять

Вообще, по первой специальности я — информационный бизнес-аналитик, работала в сфере бизнес- и IT-консалтинга, хорошо разбиралась в проектировании сложных систем и big data. В общем, мои специальности сейчас одни из самых востребованных, но мне совсем не хочется больше этим заниматься. Долгое время я была начальником управления операционных рисков, причем на работу я пришла обычным специалистом в то время, когда в России вообще никто, по сути, и не знал, что такое операционные риски и как ими управлять, это было достаточно новое направление для всего мира. Где-то через полтора года я стала руководителем управления, затем нас купила международная банковская группа, Nordea Bank, а я получила должность Risk and compliance officer Russia.

Терять такую карьеру было не жаль, хотя я проработала в банке почти восемь лет, многому научилась и многое сделала. Для меня гораздо важнее в какой-то момент стало не то, что я приобретаю, а то, что теряю. Я перестала видеть в работе смысл, а я такой человек, для которого это самое главное. В случае с работой в банке весь смысл упирался в амбициозность, глобальной пользы от которой, прямо скажем, не так много. И если абстрагироваться от статуса, карьеры, престижа, перспектив, стабильности и подобных им субъективных ценностей, если смотреть шире, то появляется вопрос: а зачем вообще все это нужно, ради чего?

К моменту, когда я начала задаваться этими вопросами, уже несколько лет жизнь моя была абсолютно пустой. Я работала, и работала много: минимум по 12–13 часов ежедневно. Я непрерывно тусовалась, периодически путешествовала, и больше ничего не происходило. Это был замкнутый круг, и только теперь я понимаю, что, в общем-то, бóльшую часть своей жизни я прожила в депрессии.

Попытки выбраться из этого состояния начались, как я уже говорила, в момент, когда я вспомнила, что еще в детстве хотела научиться писать маслом

Сперва в моей жизни вновь появилась моя подруга — одноклассница, ныне дизайнер обуви, которую я попросила позаниматься со мной живописью. Она помогла мне купить все необходимое и сказала: «На, держи, дальше ты сама все умеешь». Как сейчас помню, как я писала маслом в первый раз: мы поехали на пленэр куда-то в Кусково, и вокруг собралась куча народу. И вот стою я, человек, который вообще в первый раз в жизни разбирается, что такое масло, а все вокруг собрались, смотрят и спрашивают, где я училась.

Автор фото: Денис Липа

Автор фото: Денис Липа

С этого момента я поняла, чего хочу. К сожалению, наша русская академическая школа, которая не меняется десятилетиями, а то и столетиями, очень жесткая, она может убить на корню все желания и начинания. Поэтому сейчас я даже благодарна, что все складывалось именно так, что и ребенком, и подростком я нигде не училась, а просто рисовала сама — меня не успели переломать. Конечно, со временем я поняла, что мне не хватает школы, но это случилось в уже осознанном возрасте, когда я знала, что мне нужно, а с чем мириться не имеет смысла. Тогда я и начала искать, где учиться, причем я сразу хотела не курсы, а какое-то более фундаментальное образование.

Быть художником

Шел, кажется, 2008 или 2009 год, курсов, школ было мало, второго высшего в сфере искусства как такого не было вообще. В итоге я вышла на Школу архитектуры и дизайна (она, по-моему, и сейчас так называется), где прошла базовый курс «Живопись и академический рисунок». Он длился три года, на обучение я ходила пока еще параллельно с работой в банке — сидела по пять часов и рисовала эти бесконечные гипсовые головы и натюрморты. Все свободное время занималась и сама, с помощью педагогов — за год я, кажется, сменила семерых преподавателей, пока не нашла своего. Двигаться дальше самостоятельно мне в какой-то момент стало сложно, это остатки формального образования: у нас так учат, что потом очень сложно развиваться и выходить за рамки базового академизма. Но после окончания мне посчастливилось попасть в ученики к потрясающей Вере Горбушиной. Вера помогла мне научиться «видеть» и расширить мою художественную практику. Сейчас она, по-моему, больше не преподает частно, только группами, поэтому мне крайне повезло в свое время прозаниматься под ее руководством целый год.

Живопись, искусство вообще очень ревнивое: сейчас я окончательно поняла, что оно не совместимо ни с какой другой деятельностью. Но когда я училась, у меня уже была достаточно серьезная должность, большая ответственность, и в тот период я начала даже отказываться от дальнейших повышений — просто потому, что понимала, что в случае более высокой должности моя жизнь перестанет мне принадлежать окончательно.

Я много думала о том, куда уходить, как переходить, как увольняться, чем вообще зарабатывать. Я не понимала, что мне делать, периодически я просто уходила в незапланированные отпуска, потому что была на грани нервного срыва (спасибо прекрасному зампреду правления, который меня в то время поддерживал). При этом на тот момент у меня уже были какие-то художественные выставки, меня приглашали, например, в клуб «Солянка», была и выставка в галерее на Охотном Ряду. Но я вообще не понимала, как это — быть и стать художником.

В какой-то момент я решилась на второе высшее, которое было бы ближе к моим интересам, но давало мне вполне осязаемое ремесло, и единственным, что меня привлекло, стал дизайн одежды в Британской высшей школе дизайна: я увидела работы выпускников и была очень впечатлена. На тот момент я даже не умела шить: мне когда-то подарили швейную машинку, и где-то год она стояла вообще без дела. Зато я вечно придумывала себе наряды и очень подолгу искала их в магазинах, и даже стала заказывать у знакомых дизайнеров. Но, как и многие мои решения, поступление в Британскую школу дизайна стало своего рода озарением: я сходила в поход в Гималаи, вернулась, решила попробовать пошить, потом пошла на курсы кройки и шитья в Burda, чтобы понять, что это вообще такое, и через несколько занятий уже сидела на собеседовании для поступления.

Меня взяли сразу же, и, если честно, я до сих пор не до конца понимаю, как так получилось

Все, кто пришел со мной учиться, в отличие от меня, действительно умели шить, конструировать, они там такие пиджаки приносили показать! Причем многих еще перед тем, как взять, сильно мучили, просили все лето делать дополнительные задания и что-то дошивать. А меня почему-то взяли сразу же через несколько дней после собеседования: я просто пришла, показала им пару своих картин и свою первую юбку солнце. И, в общем-то, все — а там, оказывается, еще и конкурс был в несколько человек на место, некоторые со второго года только поступали.

Где-то спустя месяц учебы я поняла, что вот он, момент, когда пора увольняться. Я учусь там, где мне интересно, параллельно у меня идет небольшая выставка в Риме — и мне нравится это состояние, ради него я готова уйти со старой работы. Я поняла, что в банковском деле мне больше учиться нечему, тогда как за два года в Британке я смогу получить очень много. Но обучение там настолько сложное, глубокое, интенсивное, что нет возможности совмещать его с работой — мне пора выбирать, и второго шанса у меня, может, и не будет. Я не смогу пройти глубже, пока буду свою основную энергию и внимание направлять на организацию деятельности в банке, потому что ресурсы все-таки ограниченны. И время тоже ограниченно, само количество часов в сутках.

Автор фото: Денис Липа

Автор фото: Денис Липа

Плюс второй момент: я четко стала видеть, ради чего мне надо пусть временно, но отказаться от статуса, стабильности, финансового благополучия: продолжая держаться за старое, я продолжаю саму себя не пускать в своем развитии. Когда я это поняла, все стало предельно ясно, появилось вот это ощущение, что мир полностью у моих ног, что я куда хочу, туда и иду, что мир безопасен, поэтому решение уволиться далось мне легко. Думаю, что часто мы сами, в общем-то, все знаем, просто иногда не признаемся себе, и нам не хватает ясности, чтобы услышать себя.

На момент увольнения у меня не было продано ни одной картины, но как только я на это решилась, у меня тут же пошли продажи и появились заказы. Хотя, конечно, пару лет были очень сложные. Я даже в Высшей школе экономики успела поработать полгода руководителем проекта по разработке стратегии социально-экономического развития Приморского края: карму все-таки надо было отработать, зря я, что ли, училась?

Однако в разы было важнее то, что я наконец-то выбралась из своей депрессии, узнала, что такое жизнь и полноценная радость от нее — раньше это были совершенно недоступные мне вещи. Когда я стала заниматься своим делом, которое мне действительно интересно и является выражением моих стремлений, качество жизни кардинально изменилось. И даже в самые сложные моменты, когда я уже думала, что, может быть, пора все бросить и вернуться к старой жизни, я вдруг понимала, что в этот момент я потеряю слишком много, что никакие деньги мне этого не компенсируют.

В Британке на дизайнера одежды я отучилась два года, показы у меня начались уже на втором году обучения, был даже свой показ на Mercedes-Benz Fashion Week в Манеже в рамках основной программы. У меня сразу же начали что-то покупать, заказывать, мою выпускную коллекцию сразу выбрал достаточно серьезный мультибренд. Но, к сожалению, это одновременно стало той самой причиной, по которой я перестала в итоге заниматься одеждой: такого типа фэшн в России не очень востребован. Интеллектуальная концептуальная мода популярна в Японии и Скандинавии, но у нас подобным магазинам и брендам выжить сложно.

Поэтому через год после Mercedes я решила вернуться к тому, с чего все началось, — продолжить писать картины и возобновить выставочную деятельность.

Делиться с другими

Прошлый и текущий год у меня вышли достаточно плодотворными: началось все с участия в выставке в галерее «Граунд» на Песчаной под кураторством Кати Бочавар и Насти Васильевой, потом я сделала для Катиной выставки перформанс в «Солянке», а затем у меня сложилась персональная выставка «Нити Времени» в «Башмет-центре», с которой мы даже вошли в 25 главных событий на «Афише». В этом году я участвовала в одной из основных art fairs в рамках Недели современного искусства в Мехико — просто прошла по open call’у через интернет в кураторскую секцию Salón ACME. Причем я чуть не удалила их письмо с поздравлением, потому что думала, что это пришел очередной спам. Art fair прошла успешно, у меня даже должна была быть международная арт-резиденция, еще одна выставка и мексиканская галерея-партнер, но начался коронавирус, и все отменилось. Впрочем, надеюсь, что планы все-таки реализуются, просто чуть позже.

Сейчас я также немного преподаю в частном порядке, и для меня это важная практика — делиться с другими тем, что стало доступным мне. У меня есть свое видение того, как стоит погружаться и учиться, развиваться в своем направлении, в рисовании, в живописи, потому что перегруз традиционной школы сильно забивает фильтры, мешает видеть и создавать. Со своими учениками, в основной массе это взрослые люди, я ищу как раз этот баланс между пониманием классической школы и в то же время чистым видением исследуемого объекта, стремлением к чистоте процесса создания, чтобы не было излишнего перекоса в одну или в другую сторону. Каждое занятие — это не только про то, чтобы научиться рисовать, это прежде всего про личную практику наблюдения, которая, с моей точки зрения, есть основа любого искусства. Я рада, что у меня есть возможность делиться этим опытом с другими людьми, потому что это действительно помогает в жизни, в том числе мне самой.

Мои родители до сих пор не могут принять мое решение уйти в искусство, хотя прошло уже, кажется, лет семь. Для них это был удар, на меня всегда возлагались надежды из разряда «работа, карьера, успех», при этом мои занятия искусством, вполне себе успешные, как таковые воспринимаются далеко не всегда. Но это не мешает мне в развитии, я не боюсь неодобрения, у меня с детства была своя позиция, свое видение, и, в общем-то, это так и осталось. Хотя, конечно, приятно, когда родители вдруг поддерживают и говорят что-то одобрительное: это подпитывает, потому что речь все-таки идет о самых близких людях. Сейчас проще, потому что я все-таки получаю фидбэк со стороны индустрии, притом что она очень сложная. Но здесь, наверное, главное — это внутренний стержень, опора, знание, куда мне нужно двигаться и ради чего.

Что я могу посоветовать тем, кто хочет решиться и найти себя?

Самое важное — когда не понимаешь, куда двигаться, надо просто брать и пробовать как можно больше всего. Прямо выписываете 10 пунктов, чем бы вы хотели заниматься, все, что в голову идет, и пробуете по списку. Я, пока искала себя, ходила на занятия керамикой, мозаикой, фотографией, йогой занималась, а до этого — профессиональным боксом. И в какой-то момент просто поняла: вот оно, истинное; мое.

Второе — надо слушать свое внутреннее знание. Есть то, что мозг логически анализирует, а есть внутреннее ощущение правильного пути, которое всегда подсказывает верное направление. Просто надо не бояться его слушать и понимать личностный смысл той деятельности, которой вы занимаетесь, верить в то, что вы поступаете правильно. С внутренним знанием жить намного проще.

Третье — научитесь работать со своими сомнениями, потому что это самое сложное и самое опасное. Сомнения мешают действовать, вытягивают много энергии и сил. Важно разделить их на разумную самокритичность и излишнее самоедство. А еще не бояться, не стесняться спросить, прийти, узнать, предложить, ведь ничего страшного не произойдет, даже если что-то пойдет не так, как хочется. Но в то же время важно ежедневно стараться подняться еще на одну ступеньку выше уже достигнутого, не останавливаться на каком-либо успешном результате, не отрываться от реальности.

Четвертое — важно самостоятельно учиться и практиковать, непрерывно заниматься самообразованием. В какой бы самой крутой школе вы ни учились, если самому ничем не интересоваться и ничего не делать, ничего не изменится и не получится. Я это вижу по ученикам: кто не рисует дома, а просто ходит на уроки, тот так никогда и не начинает сам что-либо создавать. Даже самые прекрасные преподаватели ничего не сделают за тебя.

Пятое — помните, что чудеса все же бывают. Главное — верить, что все невозможное возможно, что мир безопасен, что пробовать новое интересно и что это не влечет за собой никаких реальных опасностей.